За что стоял Майдан. Письмо украинскому другу

Поэта и публициста Анну Долгареву Майдан застал в Харькове. Сегодня она вспоминает с чего он начинался, чем стал, о первых смертях и страхе, ненависти и любви, дружбе и вражде.

Дорогой мой друг, я приехала к тебе в Харьков в заснеженном декабре 2013 года, и я, честно говоря, полагала киевское безумие чем-то вроде телевизионного фона, который не помешает нам говорить о самом важном — о любви. Но ты говорил об этих людях с факелами, дорогой мой друг, говорил с воодушевлением, говорил так, словно нашел себе цель в жизни, говорил, как новообращенный сектант.

Я ничего не могла сказать, потому что я занималась совсем другими вещами в Петербурге. Хотя, как раз перед Харьковом я зависла на неделю в Москве, и там мы с Сашкой, переехавшим из Киева несколько лет назад, смотрели стримы с Майдана, почему-то рассуждая о том, как они несхожи с французскими революционными движениями середины двадцатого века. Сначала мы смеялись над стримами, потом неиллюзорно напряглись — когда увидели обезумевших людей с факелами. Тогда эти люди шли крушить, и целью их были всего лишь памятники Ленину. Так мило и нежно: когда-то разрушительной целью Майдана были всего лишь памятники. Не государство, не человеческие жизни, не детские садики под бомбами, не память, не свобода прессы — всего лишь памятники.

Когда я приехала к тебе в Харьков, дорогой друг, я удивилась, что ты душой с этими странными людьми, которые воюют с памятниками, но на то и дружба, чтобы принимать другого со всеми его странностями. Ты с воодушевлением говорил о том, что поедешь на Майдан строить государство без коррупции, без цензуры, ориентированное на Европу. Давай запомним этот список. Я почему тогда еще отдельно удивилась? Потому что за месяц до того, во время нашего последнего диалога, ты был вдохновенным сталинистом, отвлеченно мечтал о возвращении СССР и политическая ситуация на Украине тебя интересовала вот как: никак.

Дружба закончилась с первыми трупами антимайдановцев. По странному совпадению, погибли они как раз в Харькове. Двое, молодой и пожилой, они были в колонне Антимайдана на площади Свободы (площадь Свободы имени Дзержинского, так ее называют в Харькове), и их расстреляли бравые ребята из Правого сектора*. Я ужаснулась, потому что легко могла представить на месте пожилого кого-нибудь из своей неугомонной родни. Ты же торжествовал и рассказывал, как нужно давить «мохнатую гидру сепаратизма» в Харькове.

С Майдана прошло пять лет. То есть, чуть меньше пяти лет мы с тобой не разговариваем. Что же вы построили за это время, дорогой друг?

Регулярно на твоей странице, как и на страницах других украинских радикалов, я вижу обвинения в адрес нынешнего украинского режима, якобы «продавшегося Путину». Честно говоря, мне так не кажется, но конфеты «Рошен» фабрики, принадлежащей украинскому президенту, я в Севастополе покупала.

Что до цензуры, я промолчу: по преступлениям против журналистов Украина уверенно держит первое место в Европе. Как только политика издания начинает отклоняться от «линии партии», в адрес издания начинаются репрессии. Кажется, в сталинизме нам нравились принципиально разные аспекты.

С безвизовым режимом я вас даже поздравляю. Кстати, ты ездил в Европу? Нет? А почему? Дорого? Куриная тушка в три раза подорожала, да? Коммуналка в собственном жилье стоит как моя съемная квартира в Питере? В общем, не понимаю, почему ты так и не съездил в Европу. За что стояли-то в итоге?

Самое грустное, дорогой мой друг, что опомнившихся — единицы. Среди них поэт и философ Женя Бильченко… И тут я понимаю, что не знаю других…

Страшно вам признать, что все эти смерти на Майдане и, более того, за его пределами были зря.

Страшно вам.

Анна Долгарева

*Запрещенная в РФ экстремистская организация

**Мнение автора может не совпадать с мнением редакции