Урегулирование афганской проблемы требует сотрудничества всех государств ЦА
На вопросы о нынешней ситуации в Афганистане, переговорном процессе, влиянии событий в этой стране на Центрально-Азиатский регион по просьбе «Ритма Евразии» ответил Владимир Пластун, доктор исторических наук, профессор кафедры востоковедения Новосибирского государственного университета, многие годы проработавший в Афганистане и Иране.
– Владимир Никитович, опять сорвались очередные переговоры с талибами. Но учитывая, что никакого единого центра у движения нет, спрашивается, с кем ведут переговоры? Понятно, что в Катаре засели те, кто уже сравнительно давно выехал из страны, но с какими людьми собирались вести переговоры в январе?
С «Талибаном» пытаются «общаться» несколько игроков – США, Россия, Иран, Пакистан. Недавно к процессу присоединился Узбекистан. Эта страна – самостоятельный игрок, который из-за общей границы вынужден «влиться» в процесс или все же за ним кто-то стоит?
– Узбекистан и самостоятельный игрок, и в то же время, несомненно, ощущает себя неотъемлемой частью региона. Ташкент, конечно, старается соблюсти собственные интересы, но, как и остальные страны региона, заинтересован в стабилизации ситуации в соседнем Афганистане, так как это предоставляет возможности для расширения экономических связей. При этом, конечно, Центрально-Азиатский регион «оглядывается» на Китай, который на правах инвестора подталкивает Узбекистан и его соседей к более активному содействию в плане мирного урегулирования в ИРА.
– Дональд Трамп заявил о выводе войск, точнее о сокращении числа военнослужащих с 14 до 7 тысяч. В то же время талибы стали активничать на севере страны, говорят о том, что они контролируют уже 60 процентов территории. Вывод американцев в таком количестве, а все же остается много войск, может сказаться отрицательно на мирном процессе, на позиции талибов в любых переговорах с внешними игроками?
– Заявление Трампа ещё не означает принятия решения о выводе. Не зря ведь за время своего сравнительно недолгого президентства Д. Трамп сменил уже и госсекретарей, и министров обороны, не согласных с его решениями по Афганистану. И ещё. Напомню, что на саммите НАТО (май 2017 г.) было принято решение о продлении мандата миссии «Решительная поддержка» до 2020 г., а на саммите в июле 2018 г. была подтверждена готовность продолжать финансировать правоохранительные структуры ИРА до 2024 г. Более того, ухудшение обстановки в ИРА заставило натовцев рассматривать вопрос и об увеличении численного состава миссии ещё на 1,5 тыс. человек.
Добавим ещё заявление экс-президента Афганистана Хамеда Карзая на международной конференции в Нью-Дели (кстати, именно Хамед, а не Хамид). Он сказал: «Я в числе тех, кто считает, что американцы не собираются покидать Афганистан. Они сохранят присутствие по меньшей мере в рамках двустороннего соглашения в сфере безопасности, на уровне баз, и я полагаю, что переговоры, которые американцы ведут с талибами, касаются в том числе вопроса баз». Карзай дал понять, что мирное соглашение должно быть внутриафганским, а не представлять собой договорённость между внешними силами.
Кстати, Карзай в качестве важных игроков, кроме Пакистана, США, России, Китая и Ирана, назвал Индию, о чём раньше упоминалось вскользь. В этой связи стоит упомянуть факт состоявшегося на днях визита в Индию и ведения там переговоров спецпредставителя США по Афганистану Залмая Халилзада. По сообщениям СМИ, индийские официальные лица выразили готовность оказать поддержку мирному процессу и отметили, что его необходимо проводить под руководством Афганистана.
В последнее время кое-какие подвижки в позиции США наблюдаются. В то же время нельзя не заметить резкое увеличение количества бомбардировок американскими ВВС позиций талибов. Никто не желает уступать.
Моё мнение: США не уйдут из Афганистана, исходя из своих геополитических интересов. Посмотрите на карту: справа от Афганистана – растущая мощь Китая, слева – непредсказуемый Иран, на юге – не менее непредсказуемый Пакистан, на юго-западе – нефтяные монархии, с которыми у США договорённости об обеспечении их безопасности.
Американцы останутся в Афганистане. Они могут вывести войска, но оставить ЧВК, которые уже давно там и по численности не уступают регулярным частям. Узелок завязан очень тугой…
– Многие эксперты, особенно центральноазиатские и российские, часто говорят об угрозе вторжения талибов и ИГИЛ в Центральную Азию. Это страшилка или доля истины в таких утверждениях есть? А как же наличие вполне боеспособных армий Узбекистана, Таджикистана, коллективных сил ОДКБ?
– Такие заявления слышались не один раз. Раньше запугивали нашествием на центральноазиатские республики движения «Талибан», хотя талибы несколько раз публиковали официальные заявления об отсутствии у них таких намерений. Да и в самом деле, ну что талибам-пуштунам делать в Средней Азии, когда большинство их соплеменников проживает в Пакистане?
Что касается ИГ, то можно допустить возможность отдельных нападений боевиков-исламистов с афганской территории. Но это будут не афганцы, а граждане стран Центрально-Азиатского региона, завербованные в ряды ИГИЛ. После поражения они нашли себе приют среди соплеменников в Афганистане – таджиков, узбеков, казахов, кыргызов, туркмен. Ситуация у них патовая, им вряд ли разрешат вернуться в родные места, а исламисты пригласят только в качестве «пушечного мяса».
– Пока роль России в афганском процессе не особо видна. Она заняла роль наблюдателя или все же старается влиять активно?
– Россия, на мой взгляд, в части достижения мирного урегулирования в Афганистане проявляет себя в основном на дипломатическом поприще. Советские люди ещё не забыли горького урока афганской войны 1979-1989 гг. 30-летие вывода наших войск мы будем отмечать 15 февраля.
Убеждён в том, что российская сторона готова активно участвовать в миротворческом процессе. Именно этого опасаются наши стратегические противники, которых наши «либералы» почему-то называют партнёрами в то время, как США, не стесняясь, во всеуслышание называют Россию своим главным врагом.
Поскольку теперь у России нет общей границы с Афганистаном, то, думаю, ей следует действовать в урегулировании афганской проблемы в тесном сотрудничестве с пятью центральноазиатскими государствами – бывшими советскими республиками.