В Детском телефоне доверия назвали самые беспроблемные регионы РФ

Больше восьми лет в России работает Детский телефон доверия, и за это время профессиональные психологи помогли огромному количеству людей: как детям, так и взрослым — по самым разным темам. Однако до сих пор не все еще россияне знают о существовании этой жизненно необходимой службы.

Руководитель департамента коммуникаций Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, кандидат психологических наук Оксана Иванникова рассказала Федеральному агентству новостей все подробности функционирования ДТД.

Единый общероссийский Детский телефон доверия 8-800-2000-122 был создан фондом при содействии субъектов РФ и начал свою работу 1 сентября 2010 года. На сегодняшний день на него поступило более 8,7 миллиона звонков от детей, подростков и родителей. Он не только бесплатный для всех звонящих с любого телефона, но и анонимный. Фонд оплачивает трафик, обучение специалистов и рекламу службы.

Быть психологом — обязательное требование

— Оксана Вячеславовна, сколько всего на данный момент задействовано регионов?

— Телефон доверия работает во всех субъектах Российской Федерации, кроме Крыма. Минувшим летом подключился Севастополь. Республика Крым, к сожалению, из-за проблем со связью пока не имеет возможности подключиться. Поэтому звонки его жителей попадают либо в Севастополь, либо в соседние регионы. Всего у нас более 220 центров (их количество периодически меняется), в которых работает 1100 специалистов.

— Какие специалисты работают у вас, где набираются и обучаются, получают ли они зарплату?

— Безусловно, это профессиональные психологи, которые получают за свою работу деньги. Они обязаны не только иметь высшее психологическое образование, но и проходить специальную подготовку, потому что дистанционное психологическое консультирование, тем более детей и подростков, — это особый навык, особое умение. Кроме того, у нас ежегодно проводится обучение на базе вузов (они делятся по федеральным округам), где специалисты повышают свою квалификацию и могут очно и заочно получить знания по актуальным проблемам, таким как буллинг, суицид и другие. Мы не с нуля берем людей, а обязательно с высшим образованием и серьезным уровнем подготовки.

— Вы сказали, что должно быть психологическое образование. А если только педагогическое?

— Нет. Человек должен быть психологом — это обязательное требование.

— Почему количество центров меняется?

— Тут все решают регионы. Иногда где-то идут какие-то реорганизации, и, например, какой-нибудь центр закрывается. Где-то, наоборот, чувствуют, что не справляются, и подключают еще один. Все центры связаны единым номером (8-800-2000-122), и если, например, абонент совершает звонок и в первой по цепочке службе все консультанты заняты, то он переадресовывается на вторую и так далее.

Сверстники, родители, школа

— Кто чаще всего звонит?

— В год телефон доверия принимает в среднем около миллиона звонков, из них 60% — это дети и подростки. Дальше — родители, опекуны и еще так называемые «иные» (сюда попадают все: бабушки, дедушки, неравнодушные соседи, учителя и т. д.).

— Какие самые частые темы обращений? Что больше всего беспокоит детей и подростков в России?

— На первом месте у детей и подростков, безусловно, — отношения со сверстниками. Сюда, соответственно, входит все: и любовь, и дружба, и принятие-непринятие в компанию, и тому подобное. Начиная с определенного возраста, у подростков все это выходит на первый план: «популярна ли я», «хотят ли со мной дружить», «смеются ли надо мной», «пользуюсь ли я популярностью у девочек, у мальчиков», «есть ли у меня любовь» и так далее.

— На втором месте среди главных тем, как можно предположить, — взаимоотношения с родителями?

— Да. Здесь, соответственно, тоже есть непонимание, какие-то конфликты, протесты: «мне не нравятся твои друзья», «не смей красить волосы в зеленый цвет» или «я хочу, чтобы ты поступал в этот вуз». А ребенок хочет чего-то другого.

И, наконец, третья тема — это школа. Здесь, в основном, — отношения с учителями и стрессы из-за экзаменов. Очень тяжело им даются вот эти все ГИА и ЕГЭ. Все эти неудачи… Дети боятся не справиться, не оправдать ожиданий, они находятся под постоянным прессом: надо заниматься и учиться, учиться и заниматься. Им в этом плане очень тяжело.

Отдельно фиксируются обращения по теме жестокого обращения: это и буллинг в среде сверстников, и жестокое обращение в семье и, не дай бог, сексуальное насилие, — а также суицидальные звонки.

«Я сейчас спрыгну»

— Суицид, как бы попроще сказать, в вашем контексте — это только опасность совершения самоубийства?

— На самом деле, нет. Здесь есть совершенно разные «фазы» и состояния. Например, так называемые суицидальные мысли. Если такое произошло с кем-то из его знакомых или ребенок увидел репортаж об этом, он начинает думать. Его это беспокоит и волнует.

Есть суицидальные намерения, когда ребенок говорит: «Я хочу умереть. Меня никто не понимает, никто не любит». Есть уже принятое решение. Когда ребенок, например, стоит на крыше, звонит нам и говорит, что он сейчас сделает.

— Даже так бывает?

— Конечно. И здесь главная задача психолога — предотвратить, как бы снять самую острую ситуацию. В дело идут какие-то уловки, когда он говорит ребенку, к примеру: «Дует очень сильный ветер, тебя не слышно. Отойди, пожалуйста, подальше от края, зайди в подъезд, давай оттуда поговоришь». То есть надо хотя бы отодвинуть его от этого края.

Еще бывает текущий суицид. Помню, был случай, когда одна девочка приняла таблетки и… испугалась. Она перезвонила и призналась: «Я выпила таблетки, я умираю!» Соответственно, психолог получил ее разрешение (напомню, что анонимность — основной принцип работы ДТД!) — девочка сказала, как ее зовут, где она живет, специалист тут же вызвал медиков и «держал» ее до момента, пока те не приехали.

А есть состояние после суицидальной попытки, когда ребенок уже что-то предпринял или родители звонят: «Мой ребенок попытался покончить с собой, что делать?» Тогда родители и психолог разбираются — что его к этому привело? Одиночество? Несчастная любовь? Двойка на ЕГЭ?

К сожалению, количество звонков на тему суицида растет. Когда мы начали фиксировать их в 2012 году, было чуть больше четырех тысяч, а в 2017 году — уже 9,5 тысяч.

Нюансы анонимности

— Не так давно среди родителей настоящий ужас вызывали так называемые «группы смерти»…

— Да, когда была вся эта история с «синими китами», поступило очень много звонков именно от родителей: «Как мне понять, что мой ребенок может это совершить?» или «Что мне делать, как это предотвратить?». Хорошо, что родители беспокоятся о состоянии своих детей. Но плохо, когда журналисты начинают сеять панику.

— Допустим, ребенок стоит на крыше. Я так понимаю, самое ужасное здесь то, что психолог зачастую не может сообщить об этом в полицию?

— Это самый острый и сложный момент, потому что, по закону, любой взрослый, который является обладателем информации о каком-либо событии, угрожающем жизни ребенка, обязан об этом сообщить. С другой стороны, принцип телефона доверия — анонимность. Бывают, конечно, ситуации, когда можно попросить детей раскрыть данные о себе. И они на это идут. Потому что если, например, говорить о попытке суицида, — когда человек понимает, где именно находится ребенок, он должен сделать все возможное, чтобы предотвратить трагедию.

— Но тут не все просто, так?

— Именно. Есть один нюанс. Совсем необязательно ребенок попадает своим звонком именно туда, где он проживает. В больших регионах, например в Красноярском крае, есть несколько служб, и ребенок, проживающий там, с одинаковой вероятностью может попасть как в службу в Красноярске, так и в Канске или еще куда-нибудь. То есть ты никак не сможешь догадаться, где он в настоящий момент находится.

Это очень сложные моменты. Был случай, когда девочка шла по дороге и ей показалось, что ее преследуют. Вечер, она испугалась — вдруг это какой-то маньяк. Девочка позвонила, но разговор прервался. Она уже была готова рассказать, кто она и где, но просто не успела… Тогда мы попытались оперативно связаться с оператором, чтобы выяснить, откуда был звонок, и с полицией — и как-то определить ее местонахождение (отмечу, что звонки не фиксируются, и определителя номера в службах нет).

Кому ты можешь доверять?

— Тема насилия тоже ведь остро стоит в нашем обществе?

— Это очень тонкая грань — как помочь ребенку, не вмешавшись в семью? И как спасти ребенка, если происходит что-то страшное? Когда ребенок звонит и говорит, что его систематически избивает или, не дай бог, насилует отчим, психолог будет с ним работать и задавать вопросы. 

Ребенок при желании может сказать: меня зовут так-то, я живу там-то, я хочу, чтобы мне помогли и остановили этот кошмар. И тогда психолог будет обязан сообщить об этом, чтобы спасти ребенка. Он обязательно скажет: «Дорогой Вася, ты понимаешь, что если сейчас назовешь свои фамилию и адрес, и ты мне говоришь, что тебя каждый вечер избивают или тушат о тебя сигареты, я буду вынужден заявить об этом, к вам домой придет полиция, и начнется расследование. Ты готов к этому?»

Если речь идет о «простых» для нашего общества подзатыльниках, затрещинах или ремне, применяемых родителями, ребенок в 99% случаев скажет: «Нет, я не хочу, чтобы об этом знали чужие люди. Научите меня, как действовать, как не провоцировать скандалы дома. Как справиться с агрессией пьяного отца».

Задача специалиста — постараться решить вопрос следующим образом: «Есть ли у тебя другие близкие, которым ты можешь доверять? Бабушка, дедушка, учитель?» Или, наоборот, если насилие происходит вне дома (например, в школе старшеклассники регулярно избивают): «Ты пытался об этом поговорить с мамой, папой, учителем и так далее?» Цели возбудить какой-то публичный скандал никогда ни у кого нет, естественно. Но оставить без внимания жалобу ребенка на очень серьезную ситуацию тоже никто не имеет права. К счастью, количество таких звонков минимальное.

— Допустим, психолог чувствует, что есть реальная опасность самоубийства. Он же сначала попытается узнать — кто ребенок или где?

— Нет, вначале специалисту нужно установить с ним контакт. Потому что если он задаст какой-то вопрос, который ребенка испугает, тот просто бросит трубку. Поэтому психолог старается максимально долго с ним говорить, чтобы установить этот самый контакт, чтобы ребенок начал ему доверять. И тогда потихонечку, по шажочку, он будет что-то сообщать о себе. Если же психолог смог довести его до того состояния, когда ребенок все ему рассказал, поплакал, они все обсудили и решили проблему, то уже нет нужды узнавать, где он живет и как его зовут.

— Проблемы для каждого возраста могут же ведь отличаться?

— Безусловно. У детей помладше такие, например, проблемы: «Папы с мамой нет дома. Поговорите со мной, мне одному страшно» или «Не могу решить задачку по математике, а родители будут ругать». Тогда консультант может даже и помочь с уроками. А еще так бывает: «Родители разводятся, я не хочу этого» или «У меня родился братик (или сестренка), и мне кажется, что родители меня разлюбили. А его (ее) любят больше». Это обычная ревность у старших детей, когда в семье появляется новый ребенок. И с этим тоже надо работать: убеждать, рассказывать, что его по-прежнему любят. К сожалению, не во всех семьях родители находят время и желание поговорить, объяснить и как-то правильно донести всю эту ситуацию до ребенка, просто обнять и сказать, что он по-прежнему любим.

На Кавказе — другой менталитет

— Откуда делается больше или меньше всего звонков? Назовите, пожалуйста, самые проблемные и беспроблемные регионы РФ.

— Знаете, тут надо учитывать много факторов. Это зависит и от количества служб, и от квалификации работающих там психологов, и от информированности населения, да и от потребности в такого рода помощи. Если, например, в регионе нет большой потребности, то нет и смысла создавать там, скажем, десять служб. Или в регионе есть сразу шесть служб, но о них мало кто знает, номер 8-800-2000-122 не стал известен каждому ребенку и родителю — тут тоже не будет звонков.

Тем не менее, все равно есть лидеры. На сегодняшний момент это Московская область, Кемеровская и Челябинская — в них традиционно очень большое количество звонков. Еще Екатеринбург, Красноярск, Оренбург, Санкт-Петербург… Из федеральных округов впереди Сибирский и Уральский, там больше всего звонков. Традиционно меньше всего их на Дальнем Востоке и на Кавказе.

— А Москва?

— Столицу и Московскую область сложно разделить. Жители Подмосковья вполне могут попадать в столицу и наоборот. В целом, Москва и область в сумме дают, конечно, существенное количество звонков. Но это из-за количества людей, здесь живущих.

Самые низкие показатели — это, конечно, в республиках Кавказа, что объяснимо с точки зрения менталитета. Там совсем другие отношения между родителями и детьми. Да и вообще, там традиции немножко другие, нет многих проблем, которые имеются у среднестатистического ребенка в средней полосе или на Урале.

В Калмыкии тоже очень мало звонков, — но, здесь, скорее всего, в силу не слишком большого количества жителей.

А вот в тех субъектах, где до людей доносится информация о существовании этого телефона, где есть достаточное количество служб, где они работают в круглосуточном режиме (потому что ночью, к сожалению, тоже есть острые звонки), где есть реклама, где эффективно работают психологи, — вот там, конечно, большое количество звонков.

— Кстати, а что у вас является хорошим показателем — когда много звонков или когда мало?

— Это очень сложный вопрос. Мы одновременно считаем, что и большое количество звонков — не очень хороший признак, и малое. Если их мало, это значит, что люди либо не знают о существовании телефона доверия, либо не доверяют ему по каким-то причинам. Например, ребенок попробовал, но его плохо проконсультировали и не помогли, или он звонил, но не дозвонился.

Соответственно, когда идет рост звонков, это значит, что у людей много проблем или просто в регионе провели очень хорошую грамотную рекламную кампанию, донесли до детей и родителей информацию о том, что существует такая возможность получения бесплатной анонимной экстренной психологической помощи, и люди стали этим пользоваться.

Это не значит, что у них много проблем. Потому что если мы рассмотрим всю тематику, она в большей степени-то может быть вполне безобидной: «я не очень внешне привлекательная», «у меня нет мальчика», «мы поссорились с подругой, и как мне помириться», «как мне выбрать вуз» или еще что-то такое. Острых звонков-то не очень много.

— Вот бы все они были такими!

— Конечно, нам бы всем хотелось, чтобы это были беспроблемные звонки. Хотя очень часто то, что нам, взрослым, кажется ерундой, для ребенка — трагедия. Он еще не умеет справляться с проблемами.

«Тебя никто не осудит»

— Могут ли быть такие ситуации, когда подросток, не дай бог, стоя на крыше дома, один раз позвонил — не дозвонился, ну и ладно… И трагедии не избежать…

— Все может быть. Именно поэтому психологи всегда объясняют это людям, которые звонят просто так, ради развлечения или шутки.

— Такие тоже есть?

— Конечно. Мы не считаем данные звонки оказанными консультациями, но и они фиксируются. Как ни странно, но эти звонки для детей-подростков тоже важны — ребята приобретают некий опыт, понимают, что с ними разговаривают, что это точно телефон доверия, и их при этом не спрашивают, как зовут и где живут. Возможно, в следующий раз они уже позвонят из-за какой-то действительно серьезной проблемы.

Но мы всегда в таких случаях говорим: вот, пока ты, грубо говоря, развлекаешься, сейчас, может быть, звонит кто-то, кому остро нужна помощь. До них пытаются донести мысль, что занимать линию не надо.

— Чем вы гордитесь больше всего? Что доставляет вам наибольшую радость?

— Мы гордимся, что в России была создана такая служба, что она успешно работает, что у ребенка, подростка и родителя в любой точке страны, даже самой отдаленной, есть возможность получить помощь профессионального психолога — бесплатно и анонимно. Несомненно, телефон доверия нужен всем — и детям, и подросткам, и их родителям.

Мама с сыном, допустим, поругались, разошлись по разным комнатам, каждый из них позвонил, с каждым поговорил психолог, они вышли, решили все свои вопросы, обнялись, и все счастливы. То же самое касается и подростков, которые еще не очень понимают, что есть какие-то необратимые действия, поэтому склонны порой к резким словам и решениям. И вот они могут позвонить, поговорить, все обсудить. 

Тебя никто не осудит — ни за какие мысли, ни за какие поступки. С тобой поговорит психолог, который объяснит, что с тобой происходит, он подведет тебя к тому, — не подскажет и не расскажет, как тебе жить, — а он вместе с тобой пройдет путь до какого-то решения. Как правильно, как будет лучше именно для тебя! Либо специалист поможет выстроить отношения с подругой, парнем, учителем или родителями. Чтобы не было конфликтов, чтобы все вопросы решались мирно. Собственно, у нас все направлено на то, чтобы все были счастливы. Это наша основная цель.

Ранее представитель ДТД психолог Светлана Шевченко рассказала, как можно было избежать трагедии в керченском колледже. В следующем материале она объяснит принцип работы интернет-службы официального сайта Детского телефона доверия, а также каковы функции онлайн-чата.