Победным маршем по Красной площади: грёзы и ненависть на небратской стороне
Заявление Джохара Дудаева в далеком 1994 году о том, что чеченская армия дойдет до Владивостока, тоже казались нелепой, неосуществимой угрозой экстравагантного и не слишком искушенного в политике армейского генерала.
А потом была одна война, поход Басаева и Хоттаба на Дагестан, вторая война, и во всех этих кровавых событиях присутствовал явственный привкус этой старой угрозы.
Чеченцы в первой фазе биполярного расстройства, накрывшего большую часть населения республики после распада СССР, свято верили в то, что им по силам одержать победу над российской армией. Эта иллюзия в результате очень дорого обошлась как России, так и Чечне.
Но если бы кто-то всерьез отнесся к казавшимся проявлением слабоумия словам Дудаева, возможно, цена победы оказалась не столь высока.
В заявлении бывшего народного депутата и главы предвыборного штаба Виктора Януковича Тараса Черновола о том, что военная операция в Донбассе должна завершиться проходом украинских войск по Красной площади, тоже вроде нет ничего особенно нового. Украинские политики и чиновники довольно часто делятся с публикой подобными идеями.
Красная площадь в этих грезах является конечной станцией, а в качестве полустанков, на которых намерены высаживаться и устанавливать свой флаг победители, выступают различные субъекты РФ, которые якобы являются украинскими. Здесь и Кубань, и Белгородский край, и Ростовская область.
Конечно, из России это кажется абсолютной чушью, относиться к которой хоть сколько-нибудь серьезно нет ни малейших оснований. Однако здесь стоит вспомнить о словах Джохара Дудаева. Нет, Владивосток чеченская армия взять не сумела, но в течение нескольких лет в России шла настоящая террористическая война.
И объектом атак были рынки во Владикавказе и Пятигорске, московское метро и один из аэропортов столицы. И родословную этого террора следовало отсчитывать от ахинеи, на которую был щедр президент Чеченской республики Ичкерия.
Если мы вспомним о предотвращенных ФСБ в августе 2016 года терактах в Крыму, которые не были спонтанными акциями народных мстителей типа Олега Сенцова, а готовились сотрудниками спецрезерва Главного управления разведки Украины, то мы поймем, в каком направлении движется мысль вполне себе государственных людей из соседней страны.
И аргументы о несопоставимости военной мощи Украины и России здесь не очень работают.
Численность незаконных вооруженных формирований в Чечне во время двух войн не превышала 10–15 тысяч, однако в конечном счете именно неспособность одержать победу в военном сражении вынудила боевиков прибегнуть к террору. Кошмар Буденновска и Дубровки как раз и был порожден силовой асимметрией.
Поэтому, когда мы в очередной раз слышим бессмыслицу, ну или то, что мы считаем ею, о Красной площади и украинских флагах на башнях Кремля, мы должны понимать, что в перспективе такие мечты способны реализовать себя в формах точечного террора. Причем он может готовиться как силовыми ведомствами Украины, так и стать уделом каких-нибудь фанатичных патриотов и ветеранов АТО.
Появление украинского Басаева — вовсе не больная фантазия какого-нибудь особо мнительного паникера.
Надо понимать, что на Украине, где за четыре с лишним года войны цена жизни как своих, так и чужих упала до нулевой отметки, желание сделать нестерпимо больно России любыми средствами и методами, не обращая внимания на то, какими потерями это обернется для нападающей стороны, растет экспоненциально.
Басаев, готовя рейд в Пятигорск, до которого он не добрался, будучи остановлен в Буденновске, был уверен, что и он сам, и все его люди скорее всего погибнут. Но стоит знать, что сознательные или свидомые украинские небратья, считающие Россию виновницей всех бед своей родины, просыпаясь и засыпая, бьются в конвульсиях от ненависти к нам и желания положить свои никчемные жизни на алтарь большой русской беды.
Так что на заявление Черновола надо смотреть с тех позиций, что оно, конечно, не о Красной площади, а о той всепожирающей злобе, которая находится в постоянном поиске формата и масштаба воплощения.
И если сравнивать ресурсы дудаевской Чечни и сегодняшней Украины, то вывод однозначен: потерявшие берега небратья способны нанести нам куда больший ущерб, чем их кавказские предшественники.
Успокаивает в этой ситуации только то, что наши силовые структуры имеют колоссальный опыт борьбы с террором. А украинские ведомства находятся только в начале пути и встать вровень с российскими спецами у них нет ни малейшего шанса. Что, собственно, и было продемонстрировано в Крыму.
Тем не менее, нам надо учитывать настрой украинских ультрадикалов, к коим Тараса Черновола несколько лет назад причислять не было ни малейших оснований.
Но на Украине сегодня такой воздух: вчера еще казался нормальным человеком, и вот уже рептилоид, в котором уже почти ничто не напоминает о его человеческом происхождении.
Андрей Бабицкий