Министр экономики России об устойчивости рубля, сотрудничестве с Китаем и борьбе с ограничениями США

По итогам встреч глав правительств России и Китая Максим Орешкин дал большое интервью МИЦ «Известия» и Пятому каналу.

Смотрите также:

Шойгу предложил Болтону совместно решать конфликты

Россияне назвали желаемый размер пенсии

ВКонтактеFacebook Одноклассники Twitter

В Пекине во вторник, 7 ноября, состоялась встреча глав правительств России и Китая, на которой обсуждалось множество вопросов сотрудничества между странами. Одной из основных тем переговоров — экономическое и торговое взаимодействие.

Министр экономического развития РФ Максим Орешкин заявил по итогам переговоров, что давно ветающий в воздухе вопрос перехода на платежи в рублях и юане возможно решить при поддержке ликвидности со стороны государства. Министр сообщил, что увеличение почти в два раза до 200 миллиардов долларов объем товарооборота между Россией и Китаем будет немного сложнее, так как на данный момент рост сырьевых цен уперся в потолок.

— 5–7 ноября состоялась встреча глав правительств России и Китая. Какие темы стали основными в повестке Минэкономразвития? Какие документы были подписаны?

— Встречи глав правительств проходят регулярно. На них обсуждается набор тем от развития Дальнего Востока до в целом инвестиционного сотрудничества. На этой встрече де-факто обсуждалось текущее состояние дел по всем направлениям. Из нового — с моим участием был подписан документ по развитию торговли услугами с Китаем. В торговле товарами мы хорошо продвинулись вперед, в этом году у нас будет порядка 110 миллиардов долларов товарооборота. Поставленная на этот год цель в 100 миллиардов долларов точно будет превышена. Но по торговле услугами объем пока гораздо меньше — порядка 4 миллиарда долларов. Здесь потенциал для развития взаимоотношений очень большой. Обсуждались и все направления экономического сотрудничества: сельское хозяйство, промышленность, технологии, инвестиции, инфраструктура. Были даны поручения для дальнейшего развития взаимоотношений. Также в Шанхае началась первая международная выставка импортных товаров. Россия там представила широкий спектр продукции. Это и сельхозтовары, продукты питания, промышленная продукция.

— Но до 2020 года наш товарооборот должен вырасти до 200 миллиардов долларов. На ваш взгляд, достижение этой цели реально? И что нужно для этого сделать?

— Цель в 100 миллиардов долларов была поставлена в начале 2000-х. Ее достижения ожидали к 2015 году, но этого не случилось в том числе по причине волатильности на сырьевых рынках и снижении объемов поставок в стоимостном выражении. Сейчас, когда сырьевые рынки восстановились, мы поставленную планку превысим. Однако их восстановление закончилось. Вряд ли мы увидим сырьевые цены гораздо выше, чем сейчас. Дальше нам нужно двигаться по нескольким ключевым направлениям для того, чтобы выйти на отметку в 200 миллиардов долларов. Сразу скажу, что достичь этой цифры будет сложнее, чем 100 миллиардов долларов. Россия и Китай сейчас развивают крупные проекты в энергетической сфере, которые позволят увеличить объемы поставок в физическом выражении, но понятно, что основной вклад должны дать другие отрасли и другие направления. Приведу пример. Китай является одним из крупнейших в мире потребителем сои. Россия обладает земельными ресурсами и развитым сельским хозяйством. Поэтому с текущим объемом экспорта сои в Китай в 1 миллион тонн в год можно выходить на гораздо более высокие объемы. Из тех же США в прошлом году Китай импортировал больше 37 миллионов тонн сои. Пространство и объем возможностей гигантские. Например, 10 миллионов тонн экспорта сои принесут нам дополнительные 4 миллиарда долларов. Но для этого требуется реализация очень крупных инвестиционных проектов в сельском хозяйстве, в первую очередь, на Дальнем Востоке. Необходима работа по всем аспектам: логистика, обеспечение технологиями, семенами и многим другим. Следующий курс — в целом инвестиционно-технологическое сотрудничество. Здесь надо смотреть на ситуацию гораздо шире — с точки зрения совместного создания продуктов, которые будут поставляться на третьи рынки. Еще одно направление — услуги. Сейчас объем торговли небольшой. В том же туризме потенциал значительный. Последняя тема, которую хотел бы отметить, — это малый и средний бизнес. Для него очень важно развитие системы электронной торговли. Поток китайских товаров в Россию по каналам электронной торговли превысил 3 миллиарда долларов. В целом нам нужно работать над созданием единого пространства электронной торговли, чтобы китайские производители имели доступ на российский рынок, а российские — в Китай. Поэтому о 200 миллиардов долларов стоит говорить не только как о торговле товарами, но и услугами.

— Какие еще сельхозтовары помимо сои Россия может начать поставлять в Китай?

— У нас есть продукты, которые уже хорошо известны китайскому рынку. Например, зерно. Конечно, многое зависит от собираемости урожая, но сотрудничество в этом направлении развивается и будет только нарастать. Сейчас мы обсуждаем с Китаем увеличение количества регионов, из которых можно поставлять российскую продукцию. Но сельское хозяйство — это не только зерно. Сейчас мы уже активно наращиваем сотрудничество в сфере мяса птицы, говядины, свинины.

— Одна из самых важных тем на повестке — расчеты в нацвалютах. До конца года с Китаем должно быть подписано соответствующее соглашение. Как будет определяться — в рублях рассчитываться или в юанях? И идет ли речь о полном отказе от доллара в совместной торговле?

— Главное, что нужно сделать — это создать систему расчетов, которая будет удобна для агентов, которые ведут внешнеэкономическую деятельность по оплате товаров и услуг. Для этого нужно упрощать регулирование, где-то государству на первой стадии оказывать определенную поддержку ликвидности обменных операций. Конечно же, речь не идет о полном отказе или запрете чего бы то ни было. Речь идет о создании условий для того, чтобы рубль, который в отличие от юаня является полностью конвертируемой валютой, свободно ходил. Для использования юаня, с учетом валютных ограничений в Китае, также есть определенные ниши. Необходимо, чтобы российская компания, которая что-то покупает в Китае, или китайская компания, которая что-то покупает в России, могла с минимальными издержками совершить конверсию без использования третьих валют, потому что с ними всегда дополнительные издержки. Перейти к расчетам в рублях и юане нам сейчас мешают исключительно отсутствие ликвидности и налаженных механизмов таких расчетов. Сейчас этой работой в первую очередь будут заниматься Центральные банки и министерства финансов наших стран. Хотя стоит отметить, что взаимная торговля уже сейчас частично осуществляется в нацвалютах, поэтому появление дополнительных стимулов, снижение издержек только ускорят этот процесс.

— На курс рубля это может повлиять?

— Существенно нет. Рубль в целом — устойчивая валюта. Гораздо сильнее на курс влияют макроэкономическая политика в части инфляционного таргетирования и бюджетного правила, которые проводятся у нас в стране.

— В этом месяце США обещают ввести новые санкции в отношении России. Могут ли новые ограничительные меры повлиять на взаимоотношения России и Китая? В частности, китайские банки отказываются обслуживать россиян из-за санкционного списка. Обсуждалось ли это с китайцами и планируется ли решать эту проблему?

— Ситуация не настолько плоха, но при этом действительно проблемы встречаются. С китайскими партнерами мы их обсуждаем. Создание эффективных механизмов в проведении двусторонних операций без подключения третьих стран будет снимать значительную часть этих рисков в дальнейшем. Именно снижение роли других стран в процессах торгово-экономических взаимоотношений России и Китая — наш главный ответ на все это.

— США и Китай в разгаре торговой войны. Всемирную торговую организацию ждет реформа. Какие дополнительные преимущества эта ситуация создает для России и Китая?

— Что касается проблем в глобальной торговой политике, то, отчасти это подталкивает нас вместе с китайскими партнерами к более активному поиску новых ниш взаимодействия. Для Китая также становится важной диверсификация поставок на свой рынок. На базе разговоров о реформировании ВТО координация между Россией и Китаем усиливается. Наши позиции по ключевым вопросам остаются одинаковыми. Россия и Китай поддерживают регулирование мировой торговли на базе многосторонних форматов. А главный формат у нас один — это Всемирная торговая организация. Понятно, что есть ряд вопросов, где еще предстоит дискуссия, но наши базовые принципы абсолютно одинаковые.

— Сейчас Россия и Китай оспаривают пошлины на стать и алюминий. Какие перспективы у этих споров, на ваш взгляд?

— Перспективы очень хорошие. Меры, которые были введены Америкой, очевидно, противоречат правилам ВТО. Мы в своей позиции абсолютно уверены. Принятые США решения настолько выбиваются из того, что происходило раньше, поэтому решение суда ВТО будет однозначным. Только оно состоится в том случае, если деятельность ВТО не будет полностью заблокирована, что сейчас пытается отсутствием своих решений добиться американская сторона. Это касается работы апелляционного органа. Блокируются назначения новых судей. Из-за этого в определенный момент вся процедура спора может быть заблокирована.

— Россия и Китай сейчас ведут работу над большим торговым соглашением, которое будет сфокусировано на либерализации торговли услугами и инвестициями, защите капиталовложений, электронной торговле, передвижении граждан и так далее. Когда может завершиться работа над соглашением?

— Это очень серьезный документ. Уровень тем, которые он затрагивает, можно сравнить с Транстихоокеанским партнерством. Охват уходит далеко за пределы узкого сегмента товаров. Это в том числе интеллектуальная собственность, госзакупки. Мы уже сделали с китайскими партнерами первый шаг — определили набор направлений, по которым мы готовы выработать конкретные решения. Сейчас начинается тяжелая кропотливая работа по согласованию внутри каждого раздела. Это небыстрый процесс. Но когда мы выйдем подписание этого соглашения, мы сделаем его максимально открытым для включения в него других стран. И мы уверены, что такое соглашение, позволит снять еще большее количество торговых барьеров.