Желтые жилеты «пять звезд». В Евросоюзе рождается новая оппозиция
Французские «желтые жилеты» и итальянское правящее «Движение 5 звезд» объявили о сотрудничестве.
Последствия массовых протестов во Франции распространятся далеко за пределы одной страны и могут оказать существенное влияние на общий расклад политических сил в Евросоюзе. Французские «желтые жилеты» и правящая итальянская партия «Движение 5 звезд» готовятся к интенсивному сотрудничеству и объединению под свои знамена тех борцов с истеблишментом, которые не ушли еще к Марин Ле Пен и Маттео Сальвини.
Молниеносная политика
О своих симпатиях к итальянским коллегам представители «желтых жилетов» говорили еще несколько недель назад. Свою собственную цель они так и формулировали: стать французскими «пятью звездами», то есть быстро пройти путь от антиистеблишментного движения без четкой программы к получению власти.
Во вторник, 11 декабря, лидер «Движения», вице-премьер Италии Луиджи Ди Майо подтвердил: если «жилеты» пройдут в Европарламент, стороны будут сотрудничать. И, вероятно, привлекать под свои знамена единомышленников из других стран Европы. Сотрудничество обещает быть полезным обеим сторонам. У «Движения» уже есть необходимый опыт властвования. У «жилетов» еще полным-полно витальности.
История обоих движений отличается фантастической скоростью развития. «5 звезд» были созданы дуэтом комика и предпринимателя менее 10 лет назад. Уже в 2013 году они получили четверть голосов на выборах в парламент страны, годом позже — 20% на выборах в Европарламент, а еще четыре года спустя, в 2018-м, — 33% на национальных выборах и сформировали правительство вместе с «Лигой» Маттео Сальвини.
История «желтых жилетов», как известно, измеряется и вовсе неделями. Но это не мешает им набирать от 10 до 15% голосов в новейших социологических опросах. До выборов в Европарламент (депутаты которого играют важную роль в формировании Еврокомиссии) остается полгода.
Идеология 2.0
Принято считать, что у «5 звезд» нет идеологии. Руководители партии сами неоднократно называли свое движение «пост-идеологическим». На самом деле главный идеологический посыл заключается в самой установке на противодействие правящим элитам. Оппозиционно настроенные избиратели не без оснований считают, что между правящими в ЕС «социалистами» и «народниками» нет никакой разницы, потому что все они представляют интересы одной и той же группы — международной финансовой элиты, а никак не народов своих стран.
Политический ответ на эту проблему может принимать две разные формы. Либо форму мягкого национализма, то есть опоры на очевидные, земные ценности семьи, народа и культуры — в борьбе с туманными рассуждениями представителей космополитичных финансовых элит о пользе всего хорошего и вреде всего плохого. Либо — форму противодействия элите как таковой, с уклонением от все более невнятых дефиниций о «правых» и «левых», и сведению политической программы к обозначению общего врага (элита) и набору конкретных, с цифрами, обещаний.
Действующее правительство Италии представляет собой симбиоз двух таких политических сил. Сотрудничество идет довольно успешно: представители партий ссорятся, но рушить правительство отказываются, и их совокупный рейтинг (пусть и заслугами не Ди Майо, а Сальвини с его антимигрантским походом) за 9 месяцев не только не упал, но вырос на 8% — беспрецедентный факт; падает же в Италии рейтинг только одной партии — бывшей правящей Демократической, местного филиала евробюрократов.
И в Брюсселе не без оснований опасаются, что подобное может произойти и в масштабах всего союза. На ближайших выборах это, конечно, маловероятно. Но то, что представительство обоих видов борцов с элитой в новом составе Европарламента будет расширено, не подлежит уже никакому сомнению. Причем за оставшиеся полгода еще многое можно сделать — к примеру, шесть месяцев назад никаких «желтых жилетов», чей рейтинг уже сопоставим с рейтингом Эммануэля Макрона, еще не существовало.
Новая политика
Все это — признаки новейшей политической ситуации: все более быстрый набор рейтинга новыми политиками, все меньшая значимость формальной структуры и формальной идеологии, все меньшая роль ведущих СМИ и их вклада в борьбу с популистами, все большая популярность тех, кто объявляет себя оппозицией элите. Еще недавно евробюрократы в лице Макрона могли довольно спокойно выигрывать выборы, потому что против их кандидата (синьора, приятного во всех отношениях) выступала Марин Ле Пен с ее давним и не вполне справедливым имиджем «крайне правой». Новый конкурент может оказаться намного опаснее.
Евробюрократы произносят слишком много красивых и громких слов и вследствие своего слишком долгого пребывания у власти слишком расслабились. Они, похоже, не понимают, почему брюссельские эксперты, уходящие на пенсию в 50 лет, не должны критиковать правительство Италии за намерение снизить пенсионный возраст с 67 до 62 лет. Не понимают, как такая мелочь, как очередное повышение цен на топливо, может вызвать такую бурю, как случилась во Франции.
Потому что дело, разумеется, не в топливе и даже не в пенсиях. Дело в огромном разрыве между риторикой и реальностью, между экономическими учебниками евробюрократов и экономической реальностью Европы. Там продолжают измерять огурцы и продолжают требовать принимать «беженцев» из стран, где никто не воюет. Страшно далеки они от народа, и народ отвечает им — если не голосованием за Маттео Сальвини, то надеванием желтого жилета.