Интересные факты о тонкостях флотской иерархии

Официальная биография Горацио Нельсона гласит, что он прошел путь флотской иерархии до адмирала флота от самого низа. Действительно, будущий герой поступил в 12 лет на корабль собственного дяди юнгой. Но на деле юнга не может считаться низшей ступенью флотской карьеры в Англии. Потому что в тогдашнем парусном флоте существовали еще так называемые «пороховые обезьянки» (powder monkey или просто powder boy) – мальчики до 14 лет, на которых лежала обязанность в бою подносить из крюйт-камеры зарядные картузы к пушкам. Тут требовалась быстрота ног и юркость, что с возрастом теряется. Естественно, таскать ядра главного калибра для таких мальцов было уже непосильной задачей, но на пороховые заряды их хватало.

Что вообще представляла собой флотская иерархия тех лет? И почему настоящего равенства не было даже среди рядовых матросов? Попробуем коротко разъяснить суть вопроса на примере английского флота. Который, кстати, в целом соответствовал и другим флотам эпохи. Различия, конечно, существовали, но незначительные и не принципиальные.

Итак, в самом низу находились «пороховые обезьянки» – чисто английское изобретение. Чуть выше их располагались юнги – эти имелись у всех флотов. Юнга, позднее, мог с одинаковым успехом остаться в матросах или дослужиться до высокого офицерского чина – зависело от таланта и в меньшей мере от происхождения.

Часто юнги служили марсовыми – их отправляли управляться с самыми верхними парусами. Туда по молодости и добраться ловчее и снасти там стояли потоньше – как раз для незаматеревшего молодняка.

Также юнги нередко входили в состав расчета небольших палубных пушек. Там калибр поменьше, ядра полегче, накатывать орудия не требуется после выстрела – их крепили на вертлюге. Точно такие же иногда ставились на боевых марсовых площадках. И снова их обслуживание поручали юнгам – они погибче, половчее взрослых.

Матросы довольно сильно разнились между собой. Элитой считались марсовые – та часть команды, которая ставила и убирала паруса. Сложнее всего приходилось на носу (фок-мачта), поскольку у нее был самый сложный такелаж. К фоку еще относился бушприт. Поэтому здесь работали самые опытные, самые толковые матросы. Тех, кто похуже в профессиональном плане и еще не настолько освоил профессию, ставили уже поближе к корме – чтобы хоть частично попадали под присмотр начальства. Но и тут имелось ранжирование. Тех, кто поопытнее и побыстрее – тех выше (но ниже юнг). Хотя случалось так, что лучших матросов отправляли на марсели – вторые снизу паруса. Дело в том, что марсели считались основными и именно они чаще всего служили движителем корабля.

Меньше всего знаний и опыта требовалось на пушечных палубах. Но там работенка была не из приятных – в духоте, в тесноте, в дыму, в темноте.

Отдельной строкой проходили гребцы капитанской гички. Их подбирали по росту, силе и выносливости. Часто капитаны даже покупали им на свои средства форму (а то и доплачивать жалование) – покрасоваться перед другими экипажами. По воспоминаниям современников, команда недолюбливала капитанских гребцов, а те еще и выполняли особую роль личных телохранителей. В той или иной форме это явление присутствовало на всех флотах мира.

Часто на боевых кораблях находился постоянный контингент морской пехоты. Эти отвечали за порядок на корабле и проведение сухопутных операций, участвовали в абордажных схватках. Также служили палубными стрелками. Причем командовал ими отдельный офицер. Который напрямую подчинялся капитану. Хотя в той же Испании этот полусухопутный офицер стоял выше капитана долгое время. И капитан во всем подчинялся ему!

Морскую пехоту на корабле старались разместить так, чтобы она служила буфером между матросами (которые жили на артиллерийских палубах) и офицерскими каютами (те находились в корме).

Среднее положение между матросами и офицерами занимали мичманы. Это вообще интересный чин. В каких-то странах он мог отсутствовать (в Испании) или приравнивался к офицерскому, хотя в большинстве флотов его считали чем-то вроде производственной практики. В Англии, скажем, мичманам регулярно устраивали экзамен для производства в офицеры. Требовалось показать свои знания в навигации и в практическом навыке судовождения. Так что сдать его получалось не у всех – иные так всю жизнь и проходили в мичманской форме. Кстати, мичманы имели преимущество перед простым матросом – тому в случае порки зад оголяли, а мичмана пороли, не снимая штанов.

Во многих странах существовали мичманские школы (в России, к слову). Но в Англии все постигалось на практике, и желающие попасть в офицеры не имели иной возможности получить нужные навыки и знания, кроме как службой на корабле. Мичманы жили в отдельной мичманской каюте, которая по условиям мало отличалась от простых матросских удобств. На большом корабле таких мичманских помещений могло быть и несколько – зависело от размера судна.

Мичманы следили за правильностью выполнения команд (и несли фискальную функцию), хотя во многих случаях матросы сами следили за тем, чтобы иной молодой мичман не напортачил – по незнанию и отсутствию опыта. При этом осознание того, что перед тобой с большой вероятностью будущий офицер, как-то дистанцировало основную команду и мичманский состав.

Выше мичманов шли уже офицеры. Но там все просто. Самый главный – капитан. Чуть ниже идут помощники (один на малом корабле и несколько – на большом), которые в случае необходимости подменяют капитана. Эти почти всегда находились на палубе, хотя в каких-то ответственных случаях могли командироваться и в трюм. По мачтам их не гоняли. Но в трюме имелись и свои офицеры. Причем интересно, что ниже всех загоняли самых опытных – на главную артиллерийскую палубу руководить огнем главного калибра. А вот чем ближе к верхней палубе, тем чины, как правило, были ниже.

К формированию офицерского корпуса все подходили по-разному. Где-то устраивали специальные навигационные школы, а где-то делали упор на практику. Хотя чаще встречался смешанный принцип.

Интересно, что, вопреки распространенному мнению, уж излишне жестокой дисциплины на военных кораблях не было. Все-таки возможностей отомстить нелюбимому офицеру у матросов было много, поэтому на рожон никто в здравом рассудке не лез. И бунты по типу того, что случился на «Баунти», скорее можно считать исключением, чем правилом.

Также не всегда насильственный захват моряков (что часто практиковалось в некоторых странах) для пополнения экипажей военного корабля воспринимался неудачей. Даже при общем падении комфорта – на купцах экипаж был малочисленнее, чем на военных кораблях, так что обитаемость их была в целом лучше. Как и уровень заработной платы. Но вот только не каждый торговец честно выплачивал жалование морякам и случаи откровенного кидалова считались рядовым явлением. Чего не наблюдалось в военно-морских силах. Там, хоть военное жалование было на порядок ниже, в случае захвата приза во время военных действий всему экипажу выплачивалась премия. А само жалование пусть иногда и задерживали, но в целом платили регулярно.