«Если бы был шанс, я бы бежал без всяких сомнений». Большое интервью Виктора Бута

Бут назвал Жириновского пророком и рассказал о традиции на Руси смывать грехи кровью

Виктор Бут был арестован в Таиланде в марте 2008 года, а затем выдан США, где его осудили за намерение незаконно торговать оружием и поддержку терроризма. В конце 2022 года он был обменян на американку Бриттни Грайнер и вернулся в Россию. В интервью «Газете.Ru» Бут рассказал о своем отношении к делам Гершковича и Грайнер, о том, как он жил в тюрьме и почему вступил в ЛДПР. Встреча проходила на выставке картин, которые Бут нарисовал в заключении.

— Виктор, на сегодняшний день вы, наверное, самый знаменитый россиянин, отсидевший в американской тюрьме. И, как я понимаю, это была не обычная, а какая-то специализированная тюрьма, где вы сидели в одиночной камере?

— Большую часть срока, с июня 2012 года, я находился в одиночной камере так называемого спецблока по контролю за коммуникациями — Communication management unit американской тюрьмы «Марион». По сути, это тюрьма в тюрьме с условиями содержания по аналогии с нашим российским «строгим режимом». Мы были полностью изолированы, у нас всего там максимум было 42 человека. Это как на подводной лодке. Любые контакты с другими, обычными заключенными исключены. В 2016 году меня перевели на общий режим в этой же тюрьме, но в 2020 опять вернули в спецблок.

До пандемии у заключенных, в принципе, была возможность общаться между собой в некоторые дневные часы, но с приходом COVID камеры начали закрывать. Первый локдаун продлился три месяца, таких периодов, когда мы безвылазно сидели в камерах по несколько месяцев, было несколько, только помыться в душ выпускали и все.

— Ходят легенды, что вы знаете около десятка иностранных языков, причем в основном это самые редкие в мире языки. Сколькими языками вы владеете? Вы продолжали изучать языки в тюрьме?

— Да, конечно, продолжал, у меня было достаточно времени.

Где-то 10 языков, да, я знаю, есть такое дело, ну, наверное, не самые редкие. Так сказать, по профессии по своей военной я филолог, переводчик английского языка, а там уже все остальное складывалось как бы само собой. Из самых «экзотических» я знаю персидский и турецкий.

— Как обстоит дело с защитой прав заключенных в США? Посещают ли их правозащитники, можно ли с их помощью добиться улучшения условий содержания?

— Знаете, за все это время не было визита даже, скажем там, «Красного креста». Для американцев вот традиционный подход — типа когда им надо, это хорошо, когда не надо, это плохо. Поэтому они не допускают каких-либо правозащитников особо, с ними как-то можно общаться, но это все очень жестко контролируется.

Хорошо, что в России за последние 15 лет работу организовали по помощи соотечественникам. Это и различные частные фонды, и МИД, и, конечно, Ассоциация соотечественников. Они значительную помощь оказывали и газеты выписывали.

Вообще в последнее время обсуждается инициатива создания такого агентства, которое бы все это координировало и оказывало помощь именно на самых начальных этапах, когда эта помощь наиболее эффективна.

Обвинения американцы выносят совершенно надуманные. Америка на данном этапе, наверное, единственное государство в мире, где существует вот это вот положение о заговоре, то есть «конспираси», то есть некое такое согласие на совершение преступления уже является преступлением.

— Да, во время вынесения вам приговора судья фактически заявила, что доказательств совершения вами преступлений не существует, однако из-за провокации, устроенной в отношении вас американскими спецслужбами, вы получаете минимальный срок в 25 лет. А что вы думаете о деле Бриттни Грайнер? Ведь она перевозила вещество, рецепт на который ей выписали в Аризоне легально, и не знала о том, что нарушает закон РФ, хоть и признала себя виновной. Как вы считаете, справедливым ли был ее приговор в 9 лет колонии в России?

— Понимаете, закон есть закон. Она прекрасно знала, что в России запрещены эти субстанции, хотя там в Америке это гашишевое масло разрешено. Вот совершила ошибку.

Ну если бы это была, например, баскетболистка из какой-то дружественной страны, естественно, может быть, приговор был другим,

но поймите тоже правильно: в Америке сейчас около 56 или 57 россиян в заключении, большинство из них экстрадированы из третьих стран по вымышленным обвинениям.

Американцы ведут себя просто хамски, и на самом деле это продолжение рабовладельчества, такой империи, из которой Соединенные Штаты в общем-то и развились. А как по-другому донести до американцев, что вот эта проблема есть? Они же всегда отмахиваются, говорят, вот у нас закон, мы его посадили, что вы тут вмешиваетесь?

Понимаете, Грайнер совершила это правонарушение, ну никто же не отрицает факт, даже она и сама не отрицает. И сравните с моим случаем.

— А как по вашему мнению, в чем главная проблема федеральной исправительной системы России?

— Чтобы говорить об исправительной системе, нужно хотя бы знать, что там происходит, условно говоря, посетить колонию хотя бы, пообщаться. Прошло очень мало времени с моего возвращения, и у меня не было еще до сих пор такой возможности. Понимаете, у меня есть срочные дела, здоровье, например, поправить. У меня, можно сказать, жизнь заново началась. Ну а так, естественно, если будет возможность, конечно, хотелось бы понять, что там происходит, и если можно было бы быть полезным и посоветовать как-то это улучшить, то я мог бы.

С другой стороны, я знаю что, в общем-то, реформа федеральной службы исполнения наказаний идет, что обсуждаются различные варианты, как дать возможность заключенным работать, чего, кстати, нет в американских тюрьмах, у нас очень часто проводятся разные амнистии, люди освобождаются.

А вот смотрите, в Америке за всю историю федеральной системы у них вообще никаких амнистий не было и сроки, которые там назначают людям, огромные, то есть там 10 лет считается как у нас тут назначают, может быть, год или два. У меня в блоке был человек, у которого было 243 пожизненных заключения.

Да, в нашей системе есть проблемы, как и везде. Но поймите правильно, у нас всего в стране сидит, даже в пересчете на 100 тысяч населения, в 4 с половиной раза меньше народу, чем в Соединенных Штатах.

Опять же, чтобы попасть в тюрьму в России, действительно надо что-то такое умудриться сделать. Конечно, сидят и невиновные, к сожалению, мир не идеален и Россия не идеальна. Но вот, например, несколько лет назад посадили начальника за электронные браслеты (речь о деле экс-главы ФСИН Александра Реймера. — «Газета.Ru»), или вот после скандала с пытками в колониях уже 37 человек осудили, людей реально наказали.

— В Америке есть политические заключенные? Вы их встречали?

— Да. И очень много, наш блок как раз и был тем местом, куда ссылали почти всех политических. То есть политические аресты вполне распространены, но и тут американцы проявляют двуличие и тыкают пальцами во всех остальных, кроме себя.

— Вы наверняка слышали о задержании и аресте в России обвиненного в шпионаже журналиста WSJ Эвана Гершковича. Что вы думаете об этом деле?

— Вы не представляете, какой вой там в Америке идет по этому поводу. Я смотрел специально новостные каналы американские. Например, бывший вице-президент Майк Пенс предложил чуть ли не выслать всех дипломатов, арестовать всех русских, которые только есть в США и поставить РФ ультиматум: отпускаете Эвана в 24 часа, или мы начнем военные действия.

У нас тысячи зарубежных журналистов работают, и доступ им открыт практически везде. И это первый раз, когда у нас арестовывают журналиста иностранного. Его же взяли не на наркоте какой-то, не на преступлении с несовершеннолетними, а взяли конкретно за шпионаж, причем с поличным, а не со сговором «конспираси», как у меня было.

— Как вы думаете, обменяют Гершковича на кого-нибудь?

— Надеюсь. Наша нация, наша цивилизация всегда гуманна. Мы даже немцев пленных отпустили, кто хотел уехать — все уехали. А американцы приютили у себя по программе «Бумажная скрепка» порядка 40 тысяч человек (секретная операция по переселению ученых из нацистской Германии для работы в США. — «Газета.Ru»), они закрывали глаза на их преступления.

— ИА Панорама пишет шуточные новости, однажды они сообщили «новость» о том, что Бута назначили директором Центра «Вагнер» в Питере. А вы бы в реальности согласились на такое предложение?

— Для того чтобы руководить такой сложной организацией, надо иметь компетенции и опыт, а главное, понимание того, что происходит.

Я сейчас в положении человека, который, в общем-то, свалился с Луны. Для меня все ново, нужно время, чтобы что-то узнать или познать.

— После начала СВО России на Украине ЧВК «Вагнер» начала вербовку заключенных для участия в боевых действиях. Как вы оцениваете такую меру?

— Я считаю, что это очень хорошая инициатива, потому что заключенные — это, во-первых, люди, у которых очень много энергии, во-вторых, они, наверное, психологически готовы к тому, чтобы быть на передовой, ну и традиция кровью смывать свои грехи на Руси существует очень давно. И в принципе, честь-хвала тем, которые погибли, совершили геройские поступки, а те, которые остались живы, займут свое достойное место в будущем. А главное, для них ЧВК — это шанс изменить свою судьбу и стать полезными обществу.

— Как вы думаете, заключенные американских тюрем согласились бы отправиться на операцию в условный Ирак или Сирию?

— Заключенные бы да, согласились. Но таковых таких возможностей там никто никому не предоставляет. Там человеческая жизнь на самом деле не стоит вообще фактически ничего и нет уважения к ней. Они, извините за выражение, пытаются там показать, что они будут вызволять всех американцев, а тех же американцев внутри своей страны просто убивают, там преступность, там погибают от передоза наркотиков.

— Я так понимаю, что вы пока не определились с планами, чем будете заниматься дальше. А зачем вы в ЛДПР вступили?

— Вот ну вступил и вступил.

— Ну а почему именно в ЛДПР, а не в другую партию, например? Вам близки их идеи? Может быть, личность Жириновского сыграла роль?

— Да, вот личность Жириновского и сыграла. Понимаете, он стал таким пророком, все, что он говорил, в общем-то, сейчас стало более актуальным. А с другой стороны, позиция, когда можно открыто о чем-то говорить, такая конструктивная позиция ЛДПР, наверное, более близка, поэтому.

— Ну а какие ваши дальнейшие политические планы?

— Пока рано об этом говорить. Жизнь, она как река, разливается, идет бурным потоком, приносит сюрпризы, но потом все равно впадает в какой-то океан или в море.

— Вы в тюрьме стихов не писали?

— Картины рисовал.

— Предпринимателя Артема Усса, который сбежал из-под ареста в Италии, чтобы не быть экстрадированным в США, на родине теоретически могут посадить на 7 лет по делу о легализации денег в крупном размере. Что бы выбрали вы? Отсидеть в американской или в русской тюрьме?

— В российской тюрьме, слава богу, я не был, надеюсь, что и не буду, хотя русская пословица говорит «не зарекайся». Тем не менее,
конечно, быть дома, даже в заключении, всегда проще, чем быть на чужбине.

— А если бы у вас, как у Усса, был шанс бежать из-под ареста, вы бы рискнули? Например, пока вы ждали экстрадиции в Таиланде, вас в какой-то момент собирались выпустить под залог или перевести на домашний арест.

— Да, был такой момент, что меня могли отпустить под залог в Таиланде, но американцы очень много денег тайцам заплатили, а также подкупили их визами и грин-картами. Если бы был шанс бежать, я бы бежал — без всяких сомнений бежал.

— Какая тюрьма хуже, тайская или американская?

— Тайская тюрьма, несмотря на всю свою скученность, более гуманная, более человечная. Американская же — просто машина. Вся система исполнения наказаний в США, она основана теми же нацистами, которых США привезли из Германии, они использовали наработки из концлагерей, все их методы — как ломать людей.

— Существует несколько версий о том, почему вы не поступили в МГИМО. Кроме того, военный университет Минобороны вы, вроде бы, так и не закончили. У вас есть высшее образование?

— Я не поступил в МГИМО из-за того, что у меня не было направления ЦК компартии Таджикистана, так как я не был представителем титульной нации. Я проходил офицерские курсы в Военном институте Минобороны, но СССР распался и полную программу я не закончил, вместо 7 лет у меня получилось 3-4 года. Я вернулся из командировки и дальше уже начал заниматься бизнесом.

— Правда ли, что вы майор ГРУ?

— Неправда, я уволился из армии, будучи слушателем военного института, чтобы стать майором ГРУ, мне хотя бы надо было заканчивать еще какую-то специализированную школу, чтобы, так сказать, соответствовать.

— А что же с оружием? Вы никогда не им не торговали?

— Я занимался перевозками, перевозки оружия не запрещены, этим занимаются все, это такой же груз, как и все остальное.

И у американцев не было доказательств того, что я торговал оружием, хотя, опять же, и торговля оружием обычно не является преступлением. Но является преступлением, если вы русский, то же самое с перевозками. Поймите, тут вопрос был не столько во мне, а в том, что надо было американской «лаборатории» на мне опробовать их методы: и политику санкционного давления, и ареста счетов, и использование Голливуда (еще до экстрадиции Бута в США сняли фильм «Оружейный барон» с Николасом Кейджем в главной роли. — «Газета.Ru»). На мне и моей семье опробовали то, что фактически через 15-20 лет стали делать со всей нашей страной.

Меня хотели сломать, работали над этим, этого не произошло, и слава богу, благодаря, конечно, усилиям всех тех, кто помогал, и особенно моей жены и нашего правительства.

— Правда ли, что вы преданный читатель «Газеты.Ru» и, даже находясь в заключении, читали распечатки статей нашего издания?

— Да, действительно, я найду и вам подарю эти распечатки. Посольство прислало мне несколько изданий, то, что они думали, будет мне полезно, но я их попросил специально «Газету.Ru», они распечатывали некоторые статьи и передавали. Я вас читал еще и до своих приключений.