Джуди Твигг: «В войне санкций побеждает Россия»

Сам того не желая, Запад создал условия для возрождения российской сельскохозяйственной отрасли

На фото: уборка пшеницы в Октябрьском районе Ростовской области (Фото: Валерий Матыцин/ТАСС)

Сегодня разговоры об антироссийских санкциях сводятся к обсуждению их целей и масштабов. А наказаны ли те, чье поведение Запад так стремится изменить? Достаточно ли уже принятых мер?

Как минимум в одном секторе экономики санкции можно считать хрестоматийным примером непреднамеренных последствий: именно санкции обеспечили российским фермерам максимальный успех. Ответные санкции в отношении западных продовольственных товаров (введенные летом 2014 г., буквально через несколько дней после введения санкций) вначале спровоцировали панику у российского потребителя, ощутившего острый дефицит альтернатив лакомым европейских сырам и бакалейным товарам.

Но вкусы меняются быстро, и благодаря эффекту замещения импорта отечественной продукцией Россия уже к 2016 г. вышла на позиции ведущего мирового экспортера пшеницы. И пока США истекают кровью, капля за каплей теряя долю на мировом аграрном рынке из-за тарифов и торговых войн эпохи Трампа, Россия активно и агрессивно заполняет образовавшийся вакуум.

Санкции

США, Европейский Союз и ряд западных государств ввели санкции еще в начале 2014 года. На протяжении 2014 г. санкции набирали остроту — от дипломатических (отмена ранее согласованных встреч и переговоров) до осязаемо целевых и введенных против конкретных лиц и организаций (запреты на выдачу виз и замораживание активов). И, наконец, в июле и сентябре последовала серия ограничительных мер в отношении финансовой, оборонной и энергетической индустрии РФ.

Почему кассиры главного музея страны не могут отличить женщин от мужчин?

Последний из упомянутых раундов санкций ограничил доступ к рынкам капитала и кредитованию под низкие проценты, установил эмбарго на поставки вооружений, ввел запрет на экспорт продукции двойного назначения, а также запрет на экспорт инновационных технологий добычи полезных ископаемых (при этом для реализации любых проектов в сфере энергетики требовалось получение специального разрешения). Режим санкций сохраняется и дополняется с 2014 г. Впрочем, направления ударов остались прежними.

В августе 2014 г. Россия ввела ответные санкции в отношении импорта конкретных продовольственных товаров из США и ЕС. В перечень вошли говядина, мясо птицы, рыба, морепродукты, фрукты, овощи, орехи, молоко и молочные продукты, сыры и широкий перечень бакалейной продукции. Запрет оказался очень широким — он охватывал и бюджетный и элитный сегменты. Удар был нанесен по множеству товарных групп, в максимальной степени болезненно для зависимости РФ в вопросах импорта. При этом географический масштаб действия санкций (перечень поддержавших их стран) оказался настолько широк, что полностью компенсировать возникший дефицит путем наращивания импорта из государств, не присоединившихся к режиму санкций, было крайне сложно.

Влияние санкций и ответных мер

Влияние всего спектра санкций в России ощутили незамедлительно и сразу в трех измерениях: повышение волатильности на рынке иностранной валюты, спровоцировавшее значительное проседание курса рубля и, соответственно, инфляционное давление; ограничение доступа к финансовым рынкам; а также существенный спад потребления и дефицит притока инвестиций. Объемы импорта просели в 3-м квартале 2014 г.

Резкое падение мировых цен на нефть в 4-м квартале 2014 г., скорее всего, оказало еще более ощутимое негативное воздействие на российскую экономику, чем санкции и ответные меры РФ. В конце 2014-го и начале 2015 г. стоимость нефти снизилась настолько (с $ 100 за баррель во 2-м квартале 2014-го она рухнула до менее $ 60 в конце 2014 г., а во второй половине 2015 г. стала и того ниже), что экспортные поступления России сократились на треть. А финансовые санкции привели к тому, что РФ лишилась возможности смягчать последствия падения цен на нефть с помощью заимствований.

Ответные российские санкции — навскидку — затронули поставки продовольственных товаров на $ 9,5 миллиарда в год — а это почти 10% общего потребления пищевых продуктов в РФ и 25% продовольственного импорта. До введения режима ответных санкций отечественная пищевая индустрия покрывала менее 40% потребности России во фруктах, менее 80% в молоке и молочных продуктах и около 90% в овощах (на тот момент Россия уже являлась нетто-экспортером зерновых и масличных культур, а также картофеля). Результатом ответных санкций стал запрет на ввоз 60% импортного мяса и рыбы, 50% импортных молочных продуктов, фруктов и овощей. В целом доля импорта в общем потреблении продовольствия в РФ сократилась с 33% в 2014 г. до немногим более 20% во 2-м квартале 2017 г.

Цены выросли без промедления. К февралю 2015 г. темпы продовольственной инфляции (в годовом исчислении) перешагнули рубеж в 23%. Российские домохозяйства пересмотрели привычную практику покупки продуктов, отказавшись от более дорогостоящих импортных товаров (молока, фруктов, молочных продуктов и говядины) в пользу более бюджетных местных продуктов (картофель, хлеб, курятина). В обиход стала входить стратегия «разумного шопинга»: практика поиска приемлемого качества по минимальной цене. Снизился при этом и аппетит на престижные бренды — им на смену пришли проверенные торговые марки крупных местных сетей. Корректировка ситуации в целом достаточно быстро завершилась восстановлением объемов потребления. Уже к 2018 г. рост цен на товары продовольственной группы оказался существенно ниже общих темпов инфляции.

Некоторые запрещенные продукты из ЕС все же попадали в Россию — как реэкспорт из других государств. К примеру, в последнем квартале 2014 г. объемы экспорта молочной продукции в Беларусь в сравнении с прошлым годом выросли в 10 раз, а экспорт фруктов и рыбы — в 2 раза. Вряд ли такой прирост можно списать на всплеск спроса на внутреннем белорусском рынке.

Этот вторичный импорт (пусть и незначительная часть продуктового импорта РФ) спровоцировал ухудшение в торговых отношениях между Россией и Белоруссией, а в декабре 2014 г. привел к восстановлению системы таможенного контроля между двумя странами. Весной 2018 г. Москва пригрозила введением ограничений на импорт молочных продуктов из Белоруссии. Скорее всего, РФ справедливо обвиняет Минск в том, что Белоруссия добровольно играет роль перевалочного пункта запрещенного, контрафактного, низкокачественного или некорректно маркированного продовольствия.

Промышленность

Ответные санкции стали подлинным благом для российской агропродовольственной индустрии. Они послужили толчком к ускоренной реализации стратегии замещения импорта: достижением ее масштабной цели (полной продовольственной самообеспеченности) страна занимается с конца 2000-х.

Иными словами, санкции создали России все условия для ликвидации давней проблемы, возникшей еще в 90-е в результате распада аграрного сектора. Выбор времени для введения ответных санкций (всего через пару дней после анонса своих санкций Западом) многих экспертов заставил задуматься о том, а не был ли список запретных продуктов подготовлен заранее — как мероприятие, нацеленное на стимулирование внутреннего производства?

Пищевая индустрия России ухватилась за открывшуюся возможность. Многие инвесторы, ранее не проявлявшие ни малейшего интереса к сельскому хозяйству, начали интересоваться земледелием. Возможностью воспользовались и высокопоставленные олигархи: работа с аграрным сектором для многих из них стала предметом национальной гордости и патриотизма.

Правительство выделило 242 миллиарда рублей (немногим менее $ 4 миллиардов) на оказание поддержки аграрному сектору в 2018—2020 гг. Главные приоритеты государственной программы — расширение сети железнодорожного сообщения, субсидируемое кредитование, целевые денежные субсидии регионам, частичная компенсация инвестиций в основной капитал, а также целевая поддержка молочного животноводства.

Согласно новым требованиям к практике государственных закупок приоритет отдается отечественной продукции — и речь идет не только о продуктах питания, но и обо всех сферах без исключения, даже касательно закупок программного обеспечения. Правительственная программа стимулирования (в сочетании с ответными санкциями) не принесла слишком явных выгод отраслям российской экономики, ранее не выпускавшим качественную альтернативу импорту, но пищевая индустрия получила мощный стимул.

Принять участие в государственных программах изъявили желание даже отрасли, не затронутые ответными санкциями. В июне 2015 г. российские производители кондитерских изделий обратились к государству с просьбой расширить перечень санкций и на европейских производителей шоколада — в надежде на захват доли рынка, принадлежащей Бельгии, Франции и Германии. Министр сельского хозяйства Александр Ткачев в 2015 г. очень точно резюмировал общее настроение: «Мы благодарны европейским и американским партнерам, заставившим нас взглянуть на сельское хозяйство под иным углом — они помогли нам изыскать новые резервы и открыть новый потенциал».

В 2014—2016 гг. агропродовольственная индустрия оставалась одним из редких лучей света на фоне в целом блеклой экономики страны, демонстрируя годовой прирост на уровне 3,2%. «Однажды российский аграрный сектор станет чертовски прибыльным», — подметил генеральный директор российского производителя фосфатных удобрений «Фосагро» Андрей Гурьев.

И рост не прекращается. Россия сегодня производит практически в два раза больше зерна, чем потребляет. РФ близка к полному удовлетворению внутренних потребностей в сахаре и мясных продуктах. Внутреннее производство полностью заместило импорт свинины и курятины. Уже к 2016 г. Россия завоевала статус крупнейшего в мире экспортера злаковых (по объему это больше российского экспорта вооружений). В итоге зерновые культуры заняли второе место в экспортных поставках РФ (после нефти и газа) с объемом продаж, достигающим почти $ 21 млрд.

Отличное расположение черноземного региона Центральной и Южной России и близость к черноморским портам позволяет снабжать крупных импортеров пшеницы (Турция и Египет), и в последнее время в стране наблюдается масштабный приток инвестиций в строительство хранилищ и экспортных терминалов. Турбулентность на продовольственном рынке влечет к РФ и новую сверхдержаву: Китай стремительно создает новый рынок для российской сои и подсолнечника, заменяя американскую продукцию, подорожавшую из-за введенных Трампом тарифов.

Но и это еще не предел. В распоряжении России все еще остается около 50 млн. неиспользуемых акров потенциально продуктивных земель (помимо 79 млн. акров, в 2017 г. отведенных под посевы пшеницы). Используемые РФ схемы севооборота обеспечивают страну отличной защитой от неблагоприятных погодных условий и рыночной непредсказуемости. «Майские указы» Путина прошлого года, в частности, предусматривают удвоение объемов экспорта продовольствия к 2024 г. (в 2018-м они составили $ 25 млрд.).

Конечно, процесс замещения импорта в агропродовольственной отрасли проходит не без проблем. Проседание курса рубля спровоцировало рост цен на импортную технику и технологии, используемые в производстве продовольствия, а российских аналогов, способных заменить эти импортные поставки, пока явно недостаточно, что приводит к росту расходов на модернизацию и расширение производства.

Ускоренному притоку инвестиций препятствуют и высокие процентные ставки по займам. Государственные программы оказания помощи традиционно запаздывают с выделением необходимых средств. Резкий спад спроса на относительно дорогостоящее продовольствие сводит к минимуму все блага, обеспечиваемые отсутствием конкуренции со стороны западного производителя. Импорт все еще доминирует в сфере дорогостоящих товаров — говядины, фруктов и некоторых овощей. Российская пшеница по качеству в среднем уступает западным аналогом (11,5% белка против 13,5% в американских сортах).

Тем не менее, негативное влияние всех перечисленных выше факторов сокращается еще с 2016 г. К примеру, в прошлом году Германия и Нидерланды поставили в РФ фермерское оборудование на $ 650 млн., а более низкие цены на российскую пшеницу, судя по всему, неплохо компенсируют ее незначительное отставание в качестве.

Российский потребитель быстро адаптировался к новым линейкам продукции на магазинных полках. Со временем покупатели приходят к выводу — качество отечественной альтернативы импортному продовольствию становится выше. Так, 75% потребителей, опрошенных в августе 2017 г., отметили, что в условиях санкций на импортные продукты качество продовольствия за прошлый год не снизилось.

Несмотря на отдельные всплески недовольства по поводу общей экономической политики России, большинство россиян продолжают во всем винить западные санкции (а не ответные российские меры), в т. ч. и за ограниченную доступность и рост цен на импортное продовольствие. Такое отношение, судя по всему, остается устойчивым, даже несмотря на то, что в 2018 г. санкции тревожно оценивают не 28%, а уже 43% респондентов.

Ответом российского потребителя на режим санкций стал «продуктовый национализм: 94% горожан в 2015 (и 90% в 2016) г. предпочитали приобретать продукты российского производства — даже при условии одинаковой стоимости с импортными товарами сопоставимого качества. Идея «выращено в России» пользуется заметной популярностью.

Лишь одна проблема остается нерешенной

Наиболее заметную сложность в деле замещения качественных западных продуктов представляют твердые сыры. Временами дело доходит до курьезов: так, в августе 2017 г. в Финляндии задержан россиянин, пытавшийся провезти контрабандой 100 кг сыра в одной из полостей автомобиля, замаскированной под топливный бак.

Несмотря на появление множества мелких российских производителей, ни одному из них пока не удается подняться до уровня мастерства швейцарских, итальянских и французских сыроваров (многие из них потратили на изучение этой науки долгие десятилетия). Особо сложен в производстве пармезан: этот сыр требует большего расхода молока, а длительный процесс его созревания нуждается в кредитовании.

Произведенное в России молоко только на 60% удовлетворяет запросы производителей сыров и молочной продукции. Некоторые местные сыроделы используют сухое молоко, молочные белки и даже пальмовое масло. К середине 2015 г. примерно 25% российских сыров считались подделками из-за присутствия в их составе пальмового масла (импорт этого масла в первом квартале 2018 г. вырос на 35,8% в сравнении с прошлым годом, а этот факт говорит о том, что практика изготовления подделок процветает). В отчаянной попытке обеспечить себя надежными поставками качественного молока одна из подмосковных ферм в конце 2016 г. завезла из Франции 1000 коз — исключительно как источник молока для производства сыров.

Несмотря на все эти сложности, нет никаких сомнений в том, что ответные российские санкции открыли перед сыроделами новые рыночные возможности. Правительство Москвы, к примеру, сегодня компенсирует владельцам молочных ферм до 50% стоимости модернизации (а владельцам сыроварен — до 20% расходов).

С 2016 г. каждое лето в Подмосковье проходит масштабный фестиваль сыров: недавно российские фермеры представили там премиальный сорт сыра из коровьего молока под названием «Санкции», а один из торговцев активно продавал футболки с надписью «Спасибо за санкции». Тем временем журналисты вовсю обыгрывают «забавные» каламбуры в заголовках статей: «Российским сыроварам санкции открыли путь к «Гауде», «Война и сыр» или «Россияне пошли в обход санкций, копируя сыры».

Ключевой фигурант расследования о «российском вмешательстве» в выборы президента США «работал» на Януковича?

«Мы еще вам покажем»

В июле прошлого года Путин сообщил о сохранении режима ответных санкций минимум до декабря 2019 г. И это не удивительно. Чего ради ему отступать с выбранного пути, если ранее с трудом сводившие концы с концами фермеры сегодня прекрасно чувствуют себя в новых условиях!

Санкции сформировали условия для возрождения обветшавшей российской пищевой промышленности, и Путин воспользовался этой возможностью. Недавно введенные США тарифы лишь дополнительно распахнули окно возможностей, открывая перед РФ новые экспортные рынки.

Администрации Трампа перед принятием новых решений необходимо тщательно обдумать следующее: непреднамеренные последствия обретают особо вероятный характер в ситуации, когда умный противник ведет активный поиск путей создания и успешной эксплуатации таких последствий в свою пользу.

Не так важно, действительно ли Трамп считает Россию неприятелем, и хочет ли он вообще сохранять действие режима санкций: в голову не укладывается лишь одно — как можно считать желаемым итогом санкций активное стимулирование развития российских конкурентов американских фермеров? И в этом аспекте большой игры Россия опережает Запад на несколько шагов.

ИСТОЧНИК

Перевод Константина Василькевича.