Даманский-1969: геополитический проигрыш СССР
:
Прошло полвека после событий на советско-китайской границеИгорь Леонидов 19.03.2019
[/i][i]
Советско-китайский военный конфликт, де-факто завершившийся на Даманском к 20 марта 1969 г., едва не перерос в мировую атомную войну. Причем не исключалась поддержка Пекина Вашингтоном при усугублении советско-китайского конфликта. Но ситуацию на дальневосточной границе удалось урегулировать путём территориальных уступок советской стороны.
КНР, уже обладавшая к тому времени атомной (1964 г.) и водородной (1967 г.) бомбами, решила продемонстрировать свою «великодержавность» перед СССР и, косвенно, перед США. А Москва чуть было не расширила ареал боевых действий на дальневосточной границе с КНР, планируя в случае дальнейшей эскалации ракетные удары по континентальному Китаю. Причем намечалось привлечь США к этим ударам по КНР. Но Вашингтон предпочёл использовать эту ситуацию для ускоренного сближения с КНР. По принципу «Враг моего врага – мой друг».
А в Пекине не забывали и об идеологической составляющей конфликта с Москвой: хунвэйбины и китайские военнослужащие нарушали обширную границу (не только на Даманском участке) с СССР, держа в руках крупные портреты Сталина. Что иногда вызывало замешательство среди советских пограничников и, соответственно, «глубинные» нарушения советской границы с китайской стороны. Провоцирующие действия КНР были обусловлены, прежде всего, территориальными претензиями Пекина (высказанными Мао Цзэдуном еще в марте 1964 года) как на пограничные острова, так и обширные приграничные районы СССР. В руководстве КНР понимали, что эти притязания осуществимы лишь на географических картах, поэтому сверхзадачей Пекина была, повторим, нарочитая демонстрация «великодержавности» КНР. Время выдвижения тех претензий и их «подтверждения» на Даманском было рассчитано предельно точно.
Во-первых, продолжали обостряться в тот период советско-американские отношения. Прежде всего, ввиду большей вовлеченности не Пекина, а Москвы в войну ДРВ (и Лаоса) с США. Отсюда делался вывод, что СССР не решится активно конфликтовать одновременно с КНР и США.
Во-вторых, операция «Дунай» 1968 г. в Чехословакии ухудшила и без того проблемные взаимоотношения СССР с КНР (а также с социалистическими Румынией и Албанией). И, естественно, ускорила восстановление политико-экономических связей Запада с КНР, конфликтующей с СССР.
В-третьих, Москве так и не удалось «заменить» стратегически значимую базу ВМФ в южноалбанской Влёре базой в югославских Сплите или Задаре: Тито неизменно отказывал Хрущеву и Брежневу в таком советском «проекте», несмотря на многочисленные совместные банкеты и отстрелы животных в совместных охотах.
В-четвертых, КНДР не встала на сторону СССР в советско-китайском идеологическом конфликте, а Монголия, вопреки рекомендациям Москвы, развивала торговые связи и не обрывала политических контактов с Пекином и в «даманский» период. Да и страны Варшавского договора (ВД) не сокращали торговых связей с КНР.
С учетом этих факторов в Пекине считали, что Москва едва ли решится на крупномасштабный военный конфликт с КНР, и военная демонстрация Китая на Даманском обойдётся без серьезных последствий. Но такой прогноз оказался правильным не на все сто…
В означенных контекстах весьма примечательна точка зрения Роберта Фарли, эксперта Паттерсоновской школы дипломатии и международной торговли (Patterson School of Diplomacy and International Commerce) при Университете штата Кентукки. А именно: «…В марте 1969 г. подразделение Народно-освободительной армии Китая напало на советскую погранзаставу на острове Даманский, убив десятки и ранив еще большее количество пограничников. Из-за этого инцидента Россия и Китай оказались на грани войны с применением ядерного оружия.
…Советско-китайский идеологический раскол начала 60-х усилил, помимо всего прочего, и территориальные споры, существовавшие еще с царских времен. А столкновения на Даманском усилили напряженность до максимума».
Далее эксперт уточняет, что в 1969 году «Советы имели огромное техническое превосходство над Китаем. А Пекин создал самую большую армию в мире, и значительная ее часть была сосредоточена недалеко от советско-китайской границы».
Но китайское превосходство в живой силе не имело должного тылового обеспечения и ресурса в авиации. Поэтому сверхпротяженная советско-китайская граница «давала Советам массу возможностей для ответных действий. В любом случае, советская авиация очень быстро вывела бы из строя китайские ВВС и подвергла мощным воздушным ударам города, центры связи и военные базы на территории Китая».
А китайская бомбардировочная авиация, «представленная немногочисленными Ту-4 (советская копия американского В-29) и Н-6 (копия советского Ту-16), не имела больших шансов преодолеть современную систему ПВО СССР». При этом «Москва считала Пекин «абсолютно невменяемым, она вполне могла принять решение об уничтожении китайских ядерных сил до того, как они смогут создать ей проблемы».
Впрочем, в Москве были не противкоординации этих действий с Вашингтоном: «…Советы по официальным и неофициальным каналам пытались выяснить отношение США к КНР. Предположительно в 1969-м США отрицательно отнеслись к советскому зондированию предложения о совместном нанесении ударов по китайским ядерным объектам». Но Пекин в этом случае «попал бы в еще более прочные «объятия» США и, возможно, именно по этой причине Советы решили не рисковать» (подробнее см. «The National Interest», Wash., 09.02.2016).
Столь беспрецедентное предложение высказал госсекретарю США Г. Киссинджеру 20 августа 1969-го тогдашний советский посол А.Добрынин. Апеллируя к необходимости «навсегда нейтрализовать китайскую атомную угрозу» и стремясь добиться как минимум хотя бы нейтралитета Вашингтона, если будут нанесены такие удары.
Удивительно, как в Москве могли вообразить, что США поддержат СССР в этом вопросе! Если это не намеренная провокация брежневского руководства или его аналитической обслуги, то это просто вопиющая некомпетентность…
Киссинджер ушел от конкретного ответа, но дал понять, что такая «идея» неприемлема для США. Причем Белый дом организовал утечку, и уже 28 августа информация о таких планах Москвы впервые появилась в The Washington Post и вскоре в ряде других зарубежных СМИ (в т.ч. албанских, тайваньских, югославских). Как отмечает тайваньский политолог Люн Вэй, «после этой утечки советская сторона форсировала организацию встречи премьеров Косыгина и Чжоу Эньлая, чтобы замедлить политическое сближение Пекина и Вашингтона для сдерживания СССР. Но последнее не удалось, хотя переговоры обоих премьеров, благодаря их высокой компетентности и политическому искусству, оказались успешными».
Да, переговоры премьер-министра СССР А.Н. Косыгина с его китайским коллегой, Чжоу Эньлаем, в пекинском аэропорту 11 сентября 1969 г. позволили урегулировать ситуацию. В «пользу КНР», ибо обозначили фактическую передачу Китаю уссурийского острова Даманский и некоторых других островов на Уссури, Амуре и Аргуни (в 1991 г. это было официально оформлено – в рамках договоренностей Косыгина и Чжоу 1969-го об уточненной границе по фарватеру тех рек). Тем самым советская сторона показала усиление своей геополитической зависимости от внешней политики КНР…
Москва пыталась также использовать вариант коллективного военно-политического прессинга стран Варшавского договора на КНР на специально созванном совещании руководящих структур ВД в Будапеште 17–18 марта 1969 г.
Но это не сработало: тогдашние лидеры всех соцстран выступили на том совещании за постоянно действующий диалог Москвы и Пекина, не поддержав предложения СССР направить их символические военные контингенты на советско-китайскую границу.
↑
Вот, например, позиция Н. Чаушеску на этом совещании: «…Сложности в советско-китайских отношениях, на наш взгляд, проистекают из неурегулированности ряда пограничных вопросов и отказа КНР–КПК поддержать политико-идеологическую линию, обозначенную XX и XXII съездами КПСС. Все соцстраны должны не нагнетать и без того высокую напряженность между СССР и КНР, а способствовать советско-китайскому диалогу. По нашему мнению, более целесообразно совместное заявление соцстран по способствованию такому диалогу. В Бухаресте вполне можно организовать переговоры представителей СССР и КНР по широкому кругу вопросов».
Но в итоговом Заявлении Будапештского совещания освещались вопросы политической разрядки в Европе, а КНР и советско-китайский конфликт вообще не упоминались.
Словом, «братские союзники» дали понять Москве, что военная взаимопомощь в рамках ВД не распространяется на советско-китайские противоречия. Соответственно, в КНР появились комментарии, что в Восточной Европе «пытаются противостоять антикитайским планам советских ревизионистов».
И, кстати, именно в 1969–1972 гг. все страны-союзники СССР по ВД заключили новые, более объёмные торговые соглашения с Китаем и Албанией. Причем самыми крупными были китайско-румынское (июнь 1971 г.) и румынско-албанское (апрель 1969 г.).
Так что Даманский, по многим аналитическим оценкам, обернулся для СССР новыми центробежными тенденциями в Варшавском договоре и новым очагом гонки вооружений.
Растущие же «постдаманские» военные расходы КНР пусть частично и косвенно, но компенсировались более активными политико-экономическими связями Пекина не только с Западом. Во-первых, совокупный товарооборот КНР со странами ОЭСР, включая США, только за 1968–1972 гг. возрос вдвое (тогда это был в основном реэкспорт через Пакистан, Бирму, Сингапур, Камбоджу, расположенные на юге Китая португальский Макао и британский Гонконг). А во-вторых – тогда же почти в полтора раза вырос товарооборот с соцстранами, особенно с Румынией, Венгрией, Монголией. Причем в обоих случаях увеличивался, прежде всего, промышленный экспорт в КНР.
И, наконец, в-третьих, именно с 1969 г. в КНР стали по нарастающей поступать производственные инвестиции (тоже в основном реэкспортные в тот период) из США, Японии, ФРГ, Великобритании, Италии, стран БЕНИЛЮКСа.
Вдобавок укреплялись позиции КНР в существующем с конца 1950-х сталинско-маоистском коммунистическом движении: число этих партий/фракций, создававших проблемы для Москвы, увеличилось за 1969–1973 гг. почти вдвое. Они считали, что «подлинно социалистический Китай стал жертвой агрессии советского ревизионизма». Кстати, эти партии/фракции поныне существуют более чем в 60 странах…
↑
Специально для «Столетия»
Материалы по теме: