«Цифровое право» для биообъектов
14.03.2019
Госдума приняла в третьем, последнем, чтении законопроект, вводящий в Гражданский кодекс определение «цифровые права». Лоббисты оцифровки населения обосновывали принятие законопроекта «необходимостью изменить действующую нормативно-правовую базу для дальнейшего развития «цифровой экономики». Год назад на сборище либерал-глобалистов в парламенте на тот момент первый вице-премьер Игорь Шувалов тоже очень просил депутатов поторопиться,дабы не отстать от всего цивилизованного мира. Как видим, фигуры во власти меняются, а вектор на построение глобального электронного концлагеря остается неизменным.
Начнем с позитива. Изначально в документе, внесенном в Госдуму лоббистомзаконопроектао «гендерном равенстве» спикером Вячеславом Володиным и автором «закона о шлепках» главой думского комитета по госстроительству и законодательствуПавлом Крашенинниковым , планировалось узаконить такие понятия как «цифровые деньги» (токены, криптовалюты). Но после многочисленных возражений экспертов-экономистов и правоведов эту авантюру решили отложить. Также лоббисты решили повременить с утверждением понятия «уникального цифрового кода», который будет обязателен для распоряжения цифровыми правами. Фактически он должен был присваиваться каждому биообъекту (т.е. гражданину), который лишь после этой процедуры сможет воспользоваться своими правами, прописанными в информационной системе.
Какими именно правами, спросите вы? Основными, базовыми, гарантированными Конституцией – личными неимущественными, обязательственными и иными (!) правами – то есть всем комплексом правоотношений с социумом и органами власти. То есть основная задача законопроекта – узаконение управления россиянами (и всеми сведениями о них) в единой базе данных (и иных информационных системах), присвоение им статуса полноценных граждан с соответствующим набором прав исключительно (!) в рамках электронного взаимодействия.
Примечательно, что Совет при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства, возглавляемый тем же Крашенинниковым, несколько раз отклонял текст данного законопроекта ( последний раз – в конце января с.г.).
«В законопроекте говорится, что цифровые права – это способ закрепления «обязательственных и иных прав». Не уверен, что все права можно так удостоверить. Вот сейчас введут цифровые права, а потом их станут защищать методами из римского права. Не рассчитано гражданское право на такие вещи», – отметил зампред Совета, профессор Евгений Суханов.
Коллегу поддержал завкафедрой международного частного права Всероссийской академии внешней торговли, член Совета Александр Комаров. По его мнению, «нельзя поддаваться цифровой эйфории», ведь на поверку сегмент экономики, где задействованы цифровые права, совсем небольшой. «Надо избежать опасности путать форму и содержание, — предупредил профессор. – Цифровое право – это больше форма».
«В экспериментальном порядке можно было бы внести изменения, но эксперименты с Гражданским кодексом – не слишком ли мы заигрались? Кодекс и так меняется часто. А в законопроекте куча неопределенностей», – подытожил зампред Совета, профессор правоведения, заслуженный деятель науки РФ Александр Маковский.
Разумеется, всем вменяемым людям давно понятно, что «цифровое право» а – точно такая же виртуальная пустышка, как и «цифровая экономика». Наиболее смелые и информированные специалисты, в частности, доктор экономических наук Валентин Катасонов, выражаются еще конкретнее, прямо называя все эти «инновации» инструментом строительства глобального электронного концлагеря. Но компрадоров во власти в последнюю очередь интересует безопасность народа и государства, потому они четко выполнили поставленную Всемирным банком и прочими «уважаемыми партнерами» задачу – т.е. подшлифовали наиболее абсурдные формулировки и протащили законопроект в парламенте.
В итоге из определения цифровых прав исчезла подмена понятий, в рамках которой самые обычные права граждан предполагалось удостоверять «исключительно записями в информационной системе», и появился намек на альтернативность. Отредактированная формулировка звучит следующим образом:
«Цифровыми правами признаются названные в таком качестве в законе обязательственные и иные права, содержание и условия осуществления которых определяются в соответствии с правилами информационной системы, отвечающей установленным законом признакам. Осуществление, распоряжение, в том числе передача, залог, обременение цифрового права другими способами или ограничение распоряжения цифровым правом возможны только в информационной системе без обращения к третьему лицу».
Но тут же возникает новый вопрос – что это за правила информационной системы, согласно которым будут осуществляться «цифровые права» граждан. Простым гражданам ничего неизвестно об алгоритмах действия с их персональными данными, также их не информируют о внутренних регламентах таких систем. То есть здесь изначально заложен ограничитель прав граждан – они могут реализовываться постольку, поскольку это утверждено в правилах информсистемы (электронных баз данных, реестров и т.д.), к тому же эти правила могут быть изменены в любой момент. Также представляет интерес описание цифровой сделки, не требующей выражения в традиционной письменной форме:
«Письменная форма сделки считается соблюденной также в случае совершения лицом сделки с помощью электронных либо иных технических средств, позволяющих воспроизвести на материальном носителе в неизменном виде содержание сделки, при этом требование о наличии подписи считается выполненным, если использован любой способ, позволяющий достоверно определить лицо, выразившее волю. Законом, иными правовыми актами и соглашением сторон может быть предусмотрен специальный способ достоверного определения лица, выразившего волю».
«Способы достоверного определения лица» для заключения сделки явно отсылают нас к биометрической идентификации, которую скоро будут требовать на каждом шагу. Кроме того, узаконивается самый примитивный и небезопасный способ заключения сделок – путем простого нажатия кнопки OK в смартфоне (хорошо известно, что 99% людей не читают условия договоров, на которые различные предприниматели дают ссылки мелким шрифтом).
«В интернете уже широко распространено заключение контрактов путем нажатия кнопок на компьютере, смартфоне или отправки SMS. Таким образом сейчас совершается значительное число волеизъявлений, добавил он. Однако российским законодательством эти отношения до сих пор не регулировались напрямую», – комментирует «инновацию» Крашенинников в интервью «Российской газете».
Мы в очередной раз убеждаемся, что прежде чем соглашаться на какие-либо предложения в интернете (либо в телефонных приложениях) и производить соглашательный клик мышкой, надо 1000 раз подумать – вскоре все действия комбинаторов в этой сфере фактически будут защищены законом – вернуть ваши деньги и иные переданные вами данные и обязательства будет невозможно. В остальном остается лишь согласиться с опытными правоведами – внедрение «цифровых норм» в традиционное право может лишь разложить его изнутри, лишить граждан защиты, гарантированной Конституцией и действующими федеральными законами. В конечном счете эта «реформа», как и любая «инновация» либерал-глобалистов, вовсе не улучшит и не упростит, а значительно усложнит нашу жизнь и приведет к поражению в традиционных, базовых гражданских правах. Надеемся, что в правовых управлениях органах власти еще остались «нецифровые» юристы, которые это понимают.
РИА Катюша
Подписывайтесь на наш Телеграм
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШУ ГРУППУ ВКОНТАКТЕ
Поддержать наш проект пожертвованием
Средство массовой информации РИА «КАТЮША» зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций за рег. № ЭЛ ФС 77-68314 от 30.12.2016 Учредитель ООО Реалист Главный редактор Цыганов А.Б.адрес электронной почты редакции; [email protected]