Будущее Донбасса: часть России или новый «протекторат»?

В последнее время в СМИ со всех сторон обсуждают так называемую «раздачу российских паспортов на Донбассе», которая по факту ещё и не началась. Да и раздачей-то предложенный российским президентом процесс назвать в принципе тяжело, если это, по сути, не раздача, а «предоставление возможности получения гражданства в упрощённом режиме». Что сильно не одно и то же. То есть тем, кто хочет, просто предоставляется такая возможность. Ни больше, ни меньше. Проблема в том, что все, понятное дело, осознают, что желающих таких будет масса. И это в отличие от предложенной «в ответ Путину» избранным украинским президентом Владимиром Зеленским «раздачи россиянам паспортов Незалежной», очереди за которыми в РФ реально тяжело себе представить. 

Тем не менее, по окончании украинских президентских выборов, это самая обсуждаемая новость в наших отношениях с Украиной на сегодняшний день. Обговариваются самые различные детали – от чуть ли не деструктивных нагрузок на российскую пенсионную систему, в результате ожидаемого появления нескольких миллионов новых граждан, до реакции вооружённых сил РФ в случае возможного нападения армии Украины уже на граждан России, которых, судя по всему, на так называемых «неподконтрольных территориях» Незалежной в скором времени будет подавляющее большинство населения. Но при этом мне лично кажется странным, что как-то мало в поле зрения попадают юридические и внешне-политические аспекты существования ДНР и ЛНР и их населения в свете последних событий. А ведь это гораздо более принципиальный вопрос, в отличие от чисто технических, которые и выносятся сейчас на большинство обсуждений в СМИ и на различных форумах. Если до ожидаемого массового принятия в российское гражданство населения «неподконтрольного» киевским властям юго-востока страны, эти территории всё-таки являлись хоть и проблематичными, мягко выражаясь, но всё-таки внутренними территориями Украины, а происходящий на них вооружённый конфликт, таким образом, можно было рассматривать в качестве исключительно внутриукраинского гражданского противостояния, то с появлением на этих территориях большого количества местного населения с гражданством РФ, статус конфликта неминуемо перерастёт уже в международный, с участием сопредельного государства. Более того, это создаст очередной из уже имеющихся на сегодняшний день в мире прецедентов, с которыми международное право, в его сегодняшнем виде, по сути не может разобраться. 

Кто и как устанавливает правила

Система общепринятых правил и взаимоотношений, установленная после и на основании результатов Второй Мировой войны государствами-победителями, уже оказывается не в состоянии решать множество новых проблем современного мироустройства. Видимо потому, что в конце сороковых годов прошлого века подобных ситуаций просто не возникало. Границы и государственные принадлежности территорий и находящегося на них населения устанавливались, как правило, в результате вооружённых конфликтов и последующих переговоров. К конфликтам и последующим переговорам можно отнести и достаточно длительный процесс де-колонизации, проходивший практически по всему миру в течение всего ХХ века. Можно дискутировать о некой правомерности или справедливости и несправедливости каждого такого отдельного решения, но при всём при этом юрисдикция различных территорий и границы государственных образований были во всех случаях установлены, в принципе, чётко и однозначно. В некоторых случаях отдельные территории даже были насильственным образом «очищены» новым государством-владельцем от «невыгодного» ему коренного населения. Методы жуткие, но есть как есть – тогда и такое было в ходу. Как известные и близкие нам примеры можно привести чешские «Судетские области», западную Польшу или поделённую после войны между той же Польшей и Советским Союзом бывшую германскую Восточную Пруссию – со всех этих территорий, сменивших государственную юрисдикцию, по окончании боевых действий было насильственно изгнано практически поголовно всё изначальное немецкое население. И далее на протяжении прошлого столетия территориальные конфликты, имеющиеся даже у развитых государств-членов ООН, решались всё-таки в ходе военных конфликтов и всегда однозначно. То есть по состоявшемуся факту – территория реально находится под контролем определённого государства, значит этому государству и принадлежит. Инструменты ООН положение вещей фактически только уже фиксировали и подтверждали, так сказать, «пост-фактум». Пример – Британско-Аргентинский конфликт вокруг Фолклендских (Мальвинских) островов в Южной Атлантике. Ключевым во всём последнем пассаже, как видно, является слово «факт», то есть признание принадлежности территорий определялось в соответствии с существующей на данный момент реальностью.

Но к началу XXI века, с развитием глобализма, транспорта и информационных технологий, появился и эффект «взаимопроростания» экономик различных стран по всему миру, часто даже вне зависимости от их государственного устройства и общественно-политического строя. Это самое «взаимопроростание» постепенно привело к размыванию самого понятия независимости и самостоятельности, так как большинство экономик стран, включённых в общую глобальную экономическую деятельность, уже полностью самостоятельными быть просто не могли, находясь в той или иной мере зависимости от движения капитала извне, или поставок неких материалов извне, или, наоборот, необходимости вывоза своей собственной продукции за границы государства, биржевых спекуляций, курсов валют и так далее. А как стали несамостоятельными экономикиотдельных стран, так, соответственно, не самостоятельными, то есть зависимыми от ряда чисто внешних факторов, сделались и сами гособразования и их правительства. Исходя из этого, методы давления одних государств на другие тоже изменились и, в отличие от прямых военных конфликтов прошлого, в современном мире появились конфликты называемые «гибридными». То есть вроде как некое противостояние и есть, но до открытого столкновения вооружённых сил дело всё же не доходит, а заключается оно в информационной и экономической войне, подрывных действиях спецслужб, вредоносном влиянии на политическую деятельность внутри государств и т.п. Этакая «виртуальная война».

Также в современном мире стали массово перемещаться и перемешиваться и люди. В отличие от времён установления существующего миропорядка, то есть создания ООН и установки всех её основных принципов после конца Второй Мировой войны, когда так называемыми перемещёнными лицами, то есть людьми без гражданства или с гражданством другого государства, находящимися на чужой территории, чаще всего становились не по своей воле и в результате как раз вышеупомянутых военных действий, в начале нашего столетия ситуация в корне поменялась. Миллионы людей в наше время проживают на территории одних государств, являясь гражданами других совершенно добровольно. Некоторые получают новое гражданство исключительно с практической точки зрения (свобода перемещения, уход от налогов), кто-то имеет несколько гражданств, по факту не покидая страну своего изначального проживания. В этом смысле размываются уже и границы и само понятие территориальной целостности государства, причём размывается это всё буквально изнутри самих же государств. Виртуальными для многих сегодня стали не только деньги и ценности, но и понятия родины, гражданства, государственности, местонахождения. Причём «зачинщиками» всего этого стали «передовые и либеральные» западные цивилизации, которые и являлись основоположниками самой теории глобализма. Да и что там говорить вообще о гражданстве и некой государственной принадлежности конкретного человека, если даже с собственным полом некоторые индивидуумы не могут сегодня определиться, а в «особо продвинутых» сообществах и самих-то полов уже теперь оказывается не два – мужской и женский – а гораздо больше… вот такие вот «инновации». Но об этом всём, как выясняется, в конце сороковых-начале пятидесятых лет прошлого века никто как-то не подумал. 

А что на это «мировое сообщество»…

И вот сейчас то, что называется «установленным миропорядком» и его институтами, оказывается просто не в состоянии разрешить возникающие новые проблемы старыми инструментами. А различные и постоянные попытки «усовершенствования» существующих установленных правил, создание в рамках как бы этих же правил неких новых международных институтов, часто ведёт к ситуациям, когда одно правило (или закон) по своей сути начинает противоречить другому, или просто его формулировка, в свете различных исправлений и дополнений, становится до такой степени расплывчатой, что может трактоваться самыми разными способами. В политической жизни этот факт, кроме всего прочего, выражается и в образовании неких территорий с юридически неопределённой государственной и гражданской принадлежностью, то есть неких виртуальных государств. Причём первенство в создании этой неразберихи также принадлежит Западу. Первая после окончания Второй Мировой войны волна признания новых независимых государств случилась в Европе и Средней Азии в момент распада СССР. Видимо окрылённые радостью собственной «победы в Холодной войне», лидеры западных стран и, фактически ведомые ими тогда, международные структуры, не исключая ООН, настолько спешно начали признавать суверенитеты всего того, что появилось на месте Советского Союза, а также потерю этого самого суверенитета Германской Демократической Республикой, что как-то не заметили факта коллизии в этом процессе двух основополагающих международных правил, самой же ООН и провозглашённых: права на самоопределение народов и непоколебимости территориальной целостности государств. В тот момент было просто сделано так, как было нужно Западу. Примерно то же самое вскоре произошло с ещё одним крупным социалистическим государством Европы – Югославией. Почти одновременно, и, к счастью, мирно, развалилась на две части Чехословакия. И это тоже было немедленно признано «международным сообществом», под знаком торжества самоопределения народов. Но ситуация эта, так сказать, открыла «ящик Пандоры», создав определённый прецедент. 

Различные народы, проживавшие на территории когда-то общих крупных гособразований, не по своей воле оказались в неких новых гособразованиях, гражданами и жителями которых они быть не хотели. Причём чаще всего это касалось государствообразующих и близких им народов и наций – в бывшем СССР русских, а в бывшей Югославии, соответственно, сербов. Но когда и они вдруг начали заявлять о своих народных правах, «международное сообщество» им вдруг почему-то в этом самом дальнейшем самоопределении отказало, вдруг как бы вспомнив о принципе целостности государств. Вылилось это в вооружённые столкновения, например, в Приднестровье, в Боснии и Герцеговине, Осетии, Абхазии и др. Но все эти межнациональные конфликты ни к какому решению в конце концов не привели, а лишь вошли в так называемый «замороженный» статус. С другой стороны, по «непонятным» причинам, когда той же проблемой озаботились некоторые малые народы в рамках уже новообразованных государств, например косовские албанцы в Сербии или чеченцы в РФ, то есть не сильные государствообразующие нации, «консолидированный Запад» почему-то вдруг их в этом решил всячески поддерживать. В России с этим всё-таки справились, благодаря и военной силе и политической мудрости руководства, а вот в ещё более слабой тогда Сербии уже не смогли. И помочь извне было некому.

Прецедент, изменивший современную историю

Результатом стало образование в феврале 2008 года «независимой Республики Косово», которую фактически признало большинство западных государств, но не признала сама Сербия, территорией которой формально является провинция Косово, как и большая часть других стран-членов ООН. Несмотря на это, на начальном этапе существования охрану новообразованного государства косовских албанцев, на себя фактически взяли армии стран НАТО, а Евросоюз предоставил для внутреннего обращения собственную валюту – Евро, чтобы даже экономически как можно быстрее оторвать мятежный анклав от Сербии. Таким образом в Европе, снова «с подачи» Запада, и снова вопреки установленным международным правилам, по сути возникло некое новое гособразование. А в этом гособразовании тут же появилась американская военная база. То, что это самое «гособразование Косово» из себя реально представляет, это уже другой вопрос и на отдельную публикацию. Но ничего хорошего или хотя бы уважительного, после более чем 10 лет «самостоятельного» существования сказать о нём точно нельзя. 

Вслед за этим случилось нападение Грузии на Южную Осетию, отражённое с помощью ВС РФ, а потом и признание ранее непризнанных Юж.Осетии и Абхазии Российской Федерацией. Более того, в этих небольших кавказских республиках, а также на ещё одной спорной территории – в Приднестровской Молдавской республике, желающим со стороны РФ была предоставлена возможность получения российского гражданства. Таким образом, в, казалось бы, уже навечно мирной и спокойной Европе, вдруг снова начали появляться эти самые территории с неопределённым статусом. Первой из которых, напомню, была прямо спонсированная и организованная Западом «республика Косово». А в 2014 году, после госпереворота на Украине и развязывания в стране новыми ультранационалистическими властями гражданской войны, сначала провозгласил независимость, а потом, на основании всенародного референдума, и перешёл в российскую юрисдикцию полуостров Крым, с его практически полностью русско-говорящим населением. Одновременно с этим, в результате начавшегося конфликта на юго-востоке Украины, из подчинения Киева частично вышли две области – Луганская и Донецкая, сегодня являющиеся «самопровозглашёнными республиками ЛНР и ДНР», населённые в подавляющем большинстве этническими русскими. Ситуация вроде бы сильно похожа на косовскую, но вот тут как-то признавать суверенитеты на Западе снова никто не торопится. Ба наоборот, на РФ за Крым ещё и были наложены жесточайшие экономические санкции, а гражданам, проживающим на полуострове, фактически запрещён даже въезд во многие государства, эти самые санкции поддержавшие. 

Люди, проживающие в ЛДНР, на последние боле чем пять лет оказались вообще лишены большинства своих гражданских прав, номинально являясь гражданами Украины, но не получая при этом от этого государства ни положенных социальных благ, ни даже документов, удостоверяющих личность, образование или право на вождение автомобиля, например. И вот в этой ситуации президентом РФ был подписан указ, о предоставлении этим людям, а также иным гражданам Украины, оказавшимся в тяжёлой жизненной ситуации, российского гражданства в упрощённом порядке, и, снова подчёркиваю, по собственному желанию самих этих людей. К этому надо добавить, что на территории непризнанных республик в качестве денежной единицы давно уже используется российский рубль, из-за катастрофичной недостачи других наличных денег – украинские банки перестали завозить на данные территории гривны. Также рубль РФ используется в качестве платёжного средства в Абхазии и Южной Осетии, и в этих частично признанных республиках, большая часть населения имеет российское гражданство, а охраняет их безопасность, по факту, находящаяся там российская армия. Свои вооружённые силы у республик тоже есть, но серьёзную внешнюю агрессию отразить они, конечно, самостоятельно не способны. 

Примерно похожая ситуация сейчас и в Приднестровской республике, разница в том, что номинально она всё-таки ещё считается частью Молдавии, и в качестве денег использует свой приднестровский рубль. Видимо тот же сценарий в самое ближайшее время ожидает Донецк и Луганск. Не знаю, появятся ли там и российские войска, в качестве миротворцев или под какой-то другой заминкой, но, тем не менее, взглядом к прямой близости границ РФ и при наличии мощного военного контингента прямо за ними, возможно прямого присутствия войск внутри и не потребуется. В конце концов, если что, обеспечить безопасность проживающих там граждан России, коих там до конца текущего года точно будет большинство населения, можно достаточно эффективно и с официальной российской территории.

Решение есть, оно простое, но не для слабонервных

Но что мы получаем на политической карте Европы, со времени образования Косова – первого в новом столетии «частично признанного независимого государства», независимость которого зиждется исключительно на НАТОвских штыках и европейской валюте? А получаем мы, кроме самого Косова, созданные по его же прецеденту, то есть по чисто западным лекалам, новые «частично признанные» территории: полностью российский полуостров Крым, который пока что не признают российским даже ближайшие наши «союзники», Южную Осетию и Абхазию, являющиеся практически российской территорией на правах некой автономии, а также явно готовящиеся к ним примкнуть ЛНР, ДНР и ПМР (Приднестровская Молдавская республика). Причём никаких надежд на официальное международное признание всего этого в обозримом будущем и в существующей системе практически нет. Более того, сами же «западники» перекроив и признав в этом перекроенном виде практически всю юго-восточную Европу и бывшую советскую Азию, после крымских событий 2014 года, вдруг начали обвинять Россию в «первом со времён Второй Мировой войны открытом нарушении территориальной целостности государств в Европе». Но, с другой стороны, никак не признавая данные территории ни российскими ни независимыми, открыто «влезть» на них никто себе всё-таки не позволяет, понимая реальную угрозу конфликта с российскими вооружёнными силами. То есть фактический суверенитет России там, где он есть, по факту все и признают. Нонсенс? — Так точно, нонсенс. Казалось бы, тупик современной международной правовой системы. При этом всем сторонам понятно, что как-то выходить из этого тупика надо, а вечно «закрывать глаза» на свершившиеся факты просто невозможно. При всём при этом, главной несправедливостью целой ситуации является то, что больше всего от такого «подвешенного» состояния страдают не те, кто что-то признаёт или не признаёт, а проживающие на этих непризнанных территориях ни в чём не повинные люди. Кроме всех неудобств непонятного гражданского и государственного статуса, вследствие всего этого и состояние с соблюдением законности внутри самих этих анклавов чаще всего оставляет желать лучшего.

Со стороны РФ вариантов решения сложившейся ситуации есть два: первый — идти и далее путём создания неких «протекторатов», второй – просто включить описанные территории в состав своего государства. Если сравнить оба имеющиеся варианта, то второй, исходя из уже существующего опыта, явно более действенный и успешный со всех точек зрения.

С самого начала «независимого» существования Южной Осетии, Абхазии и Приднестровья, то есть со времён развала СССР в начале 90х, процесс международного признания самостоятельности этих республик практически никак не продвинулся. Наоборот, сопредельные государства, не смирившиеся с потерей данных территорий, неоднократно пытались их вернуть силой, что вело к дополнительному кровопролитию на обеих сторонах и задействованию ВС РФ. «Западники», в данном случае, участвовали в процессе лишь «моральной поддержкой» антироссийских сил, на прямое вмешательство ни разу не отважившись. Да и в самом, находящимся под прямым патронатом США и НАТО, Косово ситуация с реальной независимостью пока особо никак не продвинулась. Хотя там вообще есть большой вопрос, сможет ли это мафиозное квази-государство существовать по-настоящему самостоятельно.

С другой стороны, за пять лет существования Крыма в составе РФ ситуация там кардинально иная. Хоть и введены санкции, хоть и пока нет международного признания, но положение населения самого полуострова гораздо более определённое. На всей его территории полностью действует российское законодательство и все правоохранительные инструменты власти. Также, при изначальным присутствии российских вооружённых сил, никаких серьёзных поползновений силового воздействия со стороны Украины не обнаруживалось. В Крым идут массовые открытые инвестиции, работают крупные инфраструктурные проекты. И иностранные делегации, как бизнес-, так и политических представителей самых различных «влиятельных» государств мира и особенно Европы, посещают полуостров чем дальше тем чаще и во всё более широком составе. Таким образом, я бы сказал, что и к международному признанию Крым сейчас находится гораздо ближе, чем вышеупомянутые «независимые» непризнанные республики. Более того, с Крымом и сам процесс технически гораздо проще – никому не надо признавать новое государство, со всеми вытекающими последствиями, включая дипломатические процедуры и т.п. Суверенитет России ни у кого, слава богу, сомнений не вызывает, так что речь идёт лишь о номинальном обозначении на карте неких территорий, принадлежащих уже существующему суверенному государству. В случае Крыма, по сути, даже признание «де-юре» не так и важно, как признание «де-факто», ведущее скорее не к обозначению на каких-то картах и в официальных документах, а к физической отмене санкций и различных эмбарго и запретов, связанных с неопределённым статусом. А этот процесс в реальности уже идёт, и мы в некоторых областях уже видим его первые плоды, географические карты не исключая. Так в различных международных путеводителях, включая карты Google, Крымский полуостров, несмотря на отсутствие международного признания, уже обозначается как часть РФ, из чисто практических соображений – ведь при перемещении по земле любому путешественнику придётся там пересечь российскую границу, а если это не будет заранее обозначено в маршруте, то претензии могут предъявить к составителю или базе данных, на основании которой маршрут планировался. Хоть регулярные международные авиарейсы на полуостров пока и не летают, в мировых списках аэропортов Симферополь уже обозначен в качестве российской воздушной гавани. Несмотря на различные запреты, иностранные суда заходят в крымские порты, где проходят российские таможенные процедуры, а по Крымскому мосту также перемещаются со стороны России и транспортные средства с иностранной регистрацией, российско-украинскую границу с материка в Крым люди тоже пересекают с соблюдением всех пограничных процедур, нравится это кому-то или нет. После открытия прямого ж/д сообщения по мосту точно пойдут и международные контейнерные перевозки, и игнорировать всё это будет чем далее тем более затруднительно. Существующая реальность просто рано или поздно «дожмёт» виртуальную реальность, созданную Западом в его собственном виртуальном мире, правила игры в котором устанавливаются и меняются по желанию одного игрока, удаляясь при этом всё дальше от окружающей действительности и здравого смысла. 

И здесь главное понятие – здравый смысл и чувство реальности. Если по какой-то причине не работают установленные международные механизмы, значит надо просто обратиться к здравому смыслу. Россия в современном мире, с точки зрения многих уже, сегодня как раз и является носителем такового здравого смысла, как в международных отношениях, так и в других областях человеческой жизни. Если ООН и другие предназначенные для этого организации в своём сегодняшнем виде не способны решать создавшиеся в мире проблемы, значит надо вернуться к тому исходному положению, когда ООН и всего остального ещё не существовало. То есть решить ситуацию с помощью здравого смысла, опирающегося на реальную силу, точно как во время Второй Мировой войны. На данный момент, слава богу, возможности такие Россия снова обрела. И говоря о решении назревших ситуаций, я не имею ввиду исключительно состояние ЛДНР, Осетии или Приднестровья, а вообще кардинальное исправление ситуации, возникшей на постсоветском пространстве в результате распада СССР. Я не говорю о полной реанимации Советского Союза в его изначальных границах, но по крайней мере о восстановлении определённой исторической справедливости, которая в момент этого самого распада и после него была многократно и во многих местах попрана, не без участия наших западных «партнёров». 

А уже после решения таким образом назревших проблем, можно на этой базе и создавать новый миропорядок и новые международные организации, отвечающие современным требованиям. Если идти обратным путём, то есть начать с реформы институтов ООН и т.п., то в обозримом будущем решения конфликтов ожидать не приходится, скорее прямо наоборот, напряжённость в мире лишь усугубится.

Автор: Алексей Пишенков

 
Использованы фотографии: https://www.delfi.lt